Куратор едва заметно вздохнул.
— Если речь идет о людях, то да, это справедливо. С волками иначе.
— Волки способнее людей? Или живут втрое дольше?
Может быть, этим оборотням за сотню лет, просто выглядят так? Какая-то своя магия?
— Нет, сеньорита. Среди волков-легионеров до двадцати пяти доживает один из трех, до тридцати — один на пару сотен. А человека над волками командовать не поставишь. Только штабным трибуном, но центурионом никак, физически не потянет.
«Почему?» — хотела спросить я.
Не успела.
Тот самый центурион поднялся из-за стола и направился к нам.
— Хорошего вечера, сеньорита! — громко сказал он. — Желаете развлечься?
Он ухмылялся во весь рот такой обворожительно-наглой улыбкой, что у меня все сжалось внутри. Он так смотрел на меня… С восхищением! Так, как никто и никогда еще не смотрел. Я даже терялась под таким взглядом.
Я глянула на куратора, тот едва заметно пожал плечами. «Выбор за вами, сеньорита».
Что сказать?
Я ведь здесь именно для этого? Нет?
Центурион смотрел на меня… у него были желтые, нечеловеческие глаза, и в глазах — огонь. Это завораживало. Он-то точно хотел развлечься. Он хотел меня. И от этого бросало в дрожь и в жар сразу. «Крупный самец, у которого срывает крышу…»
— Вы позволили мне войти, сеньорита, — сказал он. — Так, может быть, пригласите за стол? Или на танец? Мы закажем музыку. Разве не для этого вы…
Он не договорил, осекся. Поджал губы. Я неожиданно поняла, что он тоже волнуется. Но, скорее, дело не во мне, я просто очередная симпатичная девочка… дело в сидящем рядом кураторе. И не в Гильдии, у него за спиной, дело в нем лично.
— Не стоит… — начала я, — сеньор… центурион?
Замялась. Как его назвать?
— Марко, — сказал он. — Меня зовут Марко. А тебя?
Мы уже на «ты»?
Не так быстро.
— Простите… но, не сегодня, — сказала я.
Надо взять себя в руки. Ну, что я как девочка. Уши горели огнем, но, в то же время… Я смотрела в глаза этого волка и понимала, как что-то происходит со мной. Он так невыносимо хорош.
Я не готова сейчас. Слишком быстро.
Разве я здесь не за этим?
— Сегодня вы предпочитаете зверя покрупнее? — криво ухмыльнулся центурион. С вызовом.
Он нарывается?
Это было почти на грани. Рой не пошевелился, мне даже казалось, его это забавляет. И, в тоже время, он только ждал команды «фас!» Спокойно и вальяжно… Я была уверена, он легко свернет шею всем этим троим молодым волкам, всем разом. Они боялись его не зря.
Кто он такой, черт побери?
— Сегодня я предпочитаю тишину и покой, — сказала я твердо.
— Мне казалось, прекрасные сеньориты в Гильдию обращаются не за этим.
Наглость и самоуверенность. И все же…
— Они обращаются исключительно за тем, чтобы получить желаемое. И сейчас я желаю совсем не вас. Сядьте на место.
— Иначе спустите на меня своего цепного дракона?
Дракона? Куратора.
— Ведь именно для этого он здесь? Чтобы беречь мой покой?
Я видела, как у Роя дрогнули уголки губ, но от улыбки он удержался.
— А если я не испугаюсь? — спросил центурион.
Нарывается. Совершенно точно. Он слегка пьян, и его заносит.
— Знаете, сеньор, — сказал мой куратор равнодушно, — компенсация, которую придется выплатить в случае убийства легионера, примерно равна сумме, которою я получаю за день.
— Я офицер…
— За два дня, — сказал он. — Я могу себе это позволить. Вернитесь за свой стол. Сеньорита просила вас оставить ее в покое. Проявите уважение, это не трудно.
— Уважение? — центурион хищно оскалился, что-то дрогнуло в его лице… та самая трансформация? Не понять. — Сеньорита же сама хочет, я чувствую. Может быть, она вас боится?
Куратор вздохнул, медленно поднялся на ноги. И волку-центуриону пришлось непроизвольно задрать голову. Даже при всем своем росте центурион был ниже более чем на полголовы. Казалось, был бы он псом, то бы прижал уши.
— Отойдем на пару слов, офицер, — почти сарказм в голосе куратора.
У меня аж кольнуло сердце.
Не надо никаких разборок!
— Рой! — я тоже вскочила. — Не надо. Мы ведь можем просто уйти?
— Конечно, сеньорита.
— Прямо сейчас.
Я пулей проскочила мимо куратора к выходу. Едва удержалась, чтобы не схватить его за руку и не потащить за собой. Удержалась. Он пошел сам. Только кивнул центуриону: «Доброй ночи, офицер».
За дверь.
Вечерняя прохлада, далекий шум моря и треск цикад.