— Ты точно расскажешь мне, что произошло? — тихо спросила Либия, убирая с его лба прядь волос.
— Конечно, расскажу, сестренка, — улыбнулся он, легко толкнув ее локтем. — Но когда доберемся до базы, ладно?
— И почему у меня такой непутевый младший брат? — наигранно вздохнула она. — Ладно, на базе так на базе. Рапорт тебе все равно писать придется.
— Эй, я думал, ты напишешь его за меня!
— Обойдешься.
— Слушай, ну ты же знаешь, как скверно у меня получается составлять все эти бумажки.
— Что делать, этому тоже надо учиться.
— Ты зануда.
— Пожалуй, в твоих устах это комплимент.
Оказавшись в знакомой кабине «охотника», Альбин тяжело опустился в кресло второго пилота и чуть развернул его в сторону люка. Пока Либия запускала предстартовую проверку систем, он в последний раз бросил взгляд на остроконечные холмы, невольно думая о том, что за одним из них еще несколько минут назад стоял неруанский истребитель. Было неожиданно тепло от мысли, что Террас дождался приземления кассианского шаттла, и, лишь убедившись, что Альбин тоже сможет убраться с планеты целым и невредимым, запустил стартовые двигатели. Интересно, за штурвалом сидел он сам или кто-то другой? Альбин не мог этого знать, но почему-то представлял в кресле пилота знакомую широкоплечую фигуру в черно-серой форме — точнее, в том, что от нее осталось.
Неважно, что в шаттле с Террасом был кто-то еще. Возможно, там было даже несколько таких же смуглых рослых солдат с выбритыми на голове причудливыми орнаментами — для Альбина это не имело никакого значения. Других неруанцев он не знал, но этот конкретный Чужак, как бы странно это звучало, уже не был для него чужаком. Все изменилось за каких-то восемь суток. Восемь неполных оборотов красной планеты с коротким именем Z-37.
***
После возвращения на базу Альбин получил законную увольнительную на три дня. Казалось бы, свободное время и недавние события должны были подтолкнуть его к некоторой рефлексии, но вместо этого он методично напивался в дешевом баре с лаконичным названием «Буль». Когда он писал рапорт, ему казалось, что написанное будет похоже на бред, но в результате, к его немалому удивлению, бумага была принята и даже не вызвала особых вопросов. Вместо этого вопросы вертелись в его собственной голове, и он заглушал их выпивкой, потому что ответов у него не было.
На третий день, немного протрезвев, он с удивлением выяснил, что РИК-6 действительно умеет играть в империю. И что его болтовня неплохо отвлекает от глупых мыслей. А еще он единственный, кто тоже помнит Терраса, кто своими глазами видел его и кто даже долгие месяцы спустя сможет напомнить Альбину, что все это ему не приснилось.
Вернувшись на службу, Альбин притащил болтливого дроида в новый шаттл, выделил ему место в многострадальной боковой нише, а рядом на всякий случай положил запасной аккумулятор. Не зря «охотники» изначально были задуманы, как шаттлы для двух пилотов — оказалось, что летать в компании всяко приятнее. Альбин все еще не был уверен, что РИК может хоть что-то починить, но как напарник он его в последнее время решительно устраивал.
========== Эпилог ==========
Спустя семь месяцев после описанных событий на Кассии пошли слухи о возможном перемирии. Гражданские к этой новости привыкали постепенно, сначала не слишком веря, а затем проникаясь смутной надеждой. Еще через месяц слухи, наконец, подтвердились — были официально назначены переговоры, которые планировалось провести на нейтральной территории. Предварительная встреча сторон прошла успешно; подписание мирного договора, все пункты которого были заранее оговорены, должно было состояться на Кассии, в Мюран-Грахте, столице Республики, в день, который неофициально считался праздником середины лета.
Альбин, который все это время провел на базе, не зная, ожидать ли очередной боевой тревоги, следил за новостями со странным чувством. Ему казалось, что этот хрупкий мир не продлится долго, что война, которая уже стала неотъемлемой частью его взрослой жизни, не может так просто закончиться. Но каждое новое сообщение командования, каждый новый день без стрельбы убеждали его в обратном — война действительно подходила к концу, и он невольно начинал строить планы, уже не связанные с боевыми вылетами и бесконечными патрулированиями.
Когда до подписания мирного договора оставалось около недели, он коротал вечер за игрой в империю в компании РИКа. Звук входящего сообщения отвлек его от доски; он мельком глянул на монитор и удивленно замер. Вместо имени отправителя стояли лишь инициалы, причем совершенно незнакомые; кроме того, сообщение пришло из внешней сети, каким-то немыслимым образом обойдя все блокировки. Заинтригованный, он повернул кресло и, бросив РИКу: «Погоди минутку», дотянулся до клавиатуры. Сообщение долго не открывалось, компьютер дотошно сканировал его на предмет подозрительных вложений, и лишь через полминуты — тридцать секунд, показавшихся невероятно длинными, — на экране, наконец, появился текст. Он был коротким, всего несколько абзацев, но уже после первых строк Альбину пришлось остановиться, чтобы перечитать. А потом перевести дыхание и перечитать снова.
«Возможно, ты удивишься, увидев это письмо. И даже не сразу поймешь, кто его написал. Но я все-таки думаю, что поступаю верно.
Через несколько дней в Мюран-Грахте состоится подписание мирного договора. Уверен, дата и место тебе известны — я слежу за вашими новостями. Я буду присутствовать на этой встрече в составе дипломатической делегации. Если после окончания всех формальностей ты захочешь, к примеру, организовать мне небольшую экскурсию по вашей столице, я буду совсем не против.
И да, чуть не забыл, возможно, тебе будет интересно. Вчера на Z-37 отправилась неруанская научная экспедиция. Планируется взять пробы воздуха, грунта и того, что там не слишком успешно имитирует воду. Экспедиция вернется через два дня, и вероятно к моменту подписания договора уже будут получены первые результаты.
Думаю, сейчас ты уже догадался, кто это написал, поэтому подписываюсь настоящим именем.
P.S. Не пытайся его прочитать, язык сломаешь».
Последнее предупреждение было излишним, потому что дальше шла полная абракадабра, занимавшая полторы строки.
— Рога мне в рот, — ошалело прокомментировал Альбин. Сердце дрогнуло и застучало быстрее; его тяжелые толчки отдавались в ушах, словно какой-то шутник бил изнутри в барабанные перепонки. Альбин машинально взлохматил волосы и еще раз попытался осмыслить прочитанное:
— Это имя или трактат с перечислением всех его предков до десятого колена? Кажется, мне придется придумать этому парню новое прозвище, потому что вот это я точно не запомню. Даже после долгих тренировок.
Он встал с кресла и нервно прошелся по комнате. Мысли хаотично вертелись, обгоняя одна другую и не давая возможности ни на чем сосредоточиться. Если бы его сейчас спросили, почему он так разнервничался, он бы вряд ли смог ответить. Впрочем, какая разница? Забыв, что должен дроиду ход в империи, он снова и снова с глупой улыбкой прокручивал в голове несколько безликих печатных строк, и под кожей разливалось странное, волнующее и в то же время почти пугающее чувство, которому он не мог — или не хотел — дать названия.
РИК смотрел на него немигающим взглядом четырех расположенных в ряд сканеров, и Альбин был почти уверен, что дроид беззвучно смеялся.