Тара резко отстраняется от Фенстерматчера и отсаживается на безопасное расстояние. Чёрт, какая же она идиотка! Этим ведь мог закончится любой из предыдущих разов, о чём она думала вообще? Точнее, она именно поэтому и выбрала Макси-плакси, зная, что ничего такого к нему не почувствует, но остальные? Ладно, хрен с ними остальными, вряд ли бы она захотел чего-то большего от Бофара, разве только того, чтобы тот испарился, но Коул? Коул ей, в общем-то, нравится. Не так, как Николас, конечно, но что-то притягательное в их капитане однозначно есть. Так чем Тара думала, когда решила обратиться к нему за помощью? Она год ходила к психологу после того скандала, неужели ничему не научилась?!
— Что случилось? — спрашивает Фенстерматчер, тяжело дыша. — Что не так? Я что-то не то сделал?
— Это я всё не то делаю, Николас. Только я. Прости, мне надо идти. Поговорим попозже.
От Фенстерматчера Тара идёт прямиком в душ. Стоя под холодными струями воды, она думает, что подавитель — не такая уж и плохая идея. Единственная проблема, что их нельзя носить людям с плохо развитыми силами, поскольку он может их полностью загасить. Но нужны ли Таре такие силы? Она правда не знает.
6
Когда Тара заявляет, что не пойдёт на завтрак и останется в кровати, Макс демонстрирует наивысшую степень деликатности и просто уходит, не задав ни единого вопроса. Когда Тара игнорирует обед, Макс смеряет её настороженным взглядом, открывает рот, чтобы что-то спросить, но передумывает и вновь оставляет в покое. После приносит из столовки пару булочек и чай. Однако к ужину его терпение заканчивается.
— Что у вас с ним случилось? — Макс бесцеремонно отодвигает ноги Тары в сторону и садится на её кровать. — Пожар? Цунами? Землетрясение?
Ага, страсть, буря, искра.
— Ничего не случилось, — бурчит Тара в подушку.
И это так. По сути, они ведь с Неубивакалосом ничего не сделали. Ни-че-го. Ноль действий. Ноль.
— Он оказался слишком отстойным? — не унимается Макс, пощекотав вылезшую из-под одеяла пятку Тары.
— Перестань, — фыркает Тары. Это она и про пятку, которую приходится прятать, и про разговор в целом.
— Говори давай, что с ним не так? — В общем-то, Тара и не сильно надеялась, что Макс прекратит её донимать. — У него раздвоенный язык?
— Что за бред?
— Шипастый член?
— Макс!!!
— Тентакли! — воодушевленно восклицает тот. — Нет? Что тогда?
— С ним всё в полном порядке. Наверное. Насчёт шипастого члена утверждать не могу, не видела.
— Он ударил тебя? — продолжает играть в угадайку Макс. — Оскорбил? Скажи, что нет. Скажи, что он не сделал ничего такого, что заставит меня вступиться за твою честь, потому что Фенстерматчер — это последний человек, с которым я хотел бы выяснять отношения. Блин, Тарастрофа! Ты могла выбрать кого-то попроще, а? Кого-то, кому может набить морду хоть кто-нибудь.
Тара вынимает лицо из подушки и впервые за двадцать четыре часа улыбается.
— Это очень мило, что ты считаешь, будто обязан вступаться за мою честь, Макси-плакси, — говорит она, потерев сонные глаза. — Но всё нормально, правда. Просто… он мне нравится, понимаешь?
— Кажется, да, — хмурится Макс. — Он тебе нравится, ты нравишься ему. Это реально проблема, подруга. Просто безвыходная ситуация. Как ты ещё не вскрылась-то?
— Всё гораздо сложнее! — дуется Тара.
— Ага. Дай угадаю с одного раза, кто всё усложнил.
— Это не я усложнила, а оно само!
— Точно. Проблема, Тарастрофа, это когда ты хочешь на ней жениться, а она даже не смотрит в твою сторону, потому что вкрашилась в бессмертного парня, как и все вокруг! Что вы все, блядь, в нём нашли? Я серьёзно хочу понять. Знаешь, сколько у тебя соперниц? Я скажу тебе: до хрена. Я раньше как-то не обращал внимания, но сегодня обратил. Ему нон-стопом пишут записочки, передают какие-то подарки, готовят бэнто. Бэнто!
Последнее, видимо, особенно впечатляет Макса, а вот Тара совсем не удивлена. В старшей школе она и сама пользовалась популярностью у представителей противоположного пола, да выбрала только в итоге самого неподходящего. Сын тренера их волейбольной команды не слишком обращал на неё внимание, что задело, и она сама позвала его на свидание, потому что это казалось интересным. Вызовом.
Свидание — на удивление — прошло лучше, чем она рассчитывал. Микки оказался вполне милым и даже обаятельным, но дикой вовлечённости, к которой Тара привыкла, не проявлял. Когда она позвала его в гости на чай, Микки, видимо, пошёл реально пить чай, не рассчитывая ни на что, кроме, возможно, пары поцелуев. Поцелуев он получил сполна. И даже больше. А теперь эту ночь хотелось выкинуть из головы. Тара даже думала, что вышло, но нет. Это, похоже, останется с ней навсегда: бешеные глаза тренера, который их застукал, невменяемый Микки, который твердил, что вообще ничего подобного не хотел. Совсем не хотел. Вообще нет.