— М-м?
— Что мне делать, если не сработает?
— Сработает.
— А если нет?
— Я в любом случае буду рядом.
Тара кивает, кладёт голову ему на плечо и ждёт.
***
Следующим утром ничего не меняется. Макс всё так же подключён к аппарату жизнеобеспечения, его мама всё так же плачет, а Тара всё так же повторяет ей приблизительно то, что обычно говорит ей Фенстерматчер. Всё наладился. Надо верить, бла-бла-бла.
Это утро сменяется следующим. И ещё одним. На четвертое с ней вместе напрашивается Ватанабэ. Они проходят в палату, и мама Макса приветствует их заплаканными глазами.
— Кто это, Тарочка? — спрашивает она.
«Психичка, отправившая вашего сына в кому», — чуть не слетает с языка.
— Наша подруга, — в конце концов, произносит Тара, решив, что прямой вины Ватанабэ в сложившейся ситуации всё-таки нет. Но косвенно она её по-прежнему ненавидит.
— А ещё я та, кто вернёт его к жизни, — произносит Ватанабэ, а потом всё происходит слишком быстро.
Она достаёт из кармана огромный шприц, подлетает к Максу и всаживает его прямо тому в сердце. Мама Макса взвизгивает. Тара ловит такое оцепенение, будто Минако всё-таки каким-то образом умудрилась в неё плюнуть.
Макс с диким криком садится на кровати и хватается за голову, часто моргая.
— Макси! — вопит Тара, подскакивая к нему.
— Сынок! — кричит мама Макса, хватаясь за сердце.
— Какого хрена? — произносит Макс растерянно. — Мио?
— Она, блин, единственное, что тебя интересует?! — возмущается Тара и не стирает выступившие слёзы. Не стирает. Не. Потому что их не было.
Макс крутит плечами, разминает шею и всё ещё явно плохо соображает.
— Жрать хочу, — говорит он задумчиво. — А почему у меня из груди торчит огромный шприц?
— Потому что я вколола тебе лошадиную дозу своей крови и нового яда Минако. Возможно, ты облысеешь. Фенстерматчер отказался тестировать новое лекарство. У него какой-то пунктик на волосах.
Глядя на всю эту вакханалию, Тара вспоминает, что она теперь самая здравомыслящая и идёт за врачом, не шмыгая при этом носом из-за слёз, которых у неё не было.
А к вечеру Макса, предварительно накормив, выписывают.
9.
Тара бросает на Фенстерматчера вопросительный взгляд, прежде чем засунуть его розовую толстовку в свой рюкзак. Тот никак это действие не комментирует, но всё же кивает, едва заметно усмехнувшись.
— Фрай, если что, не против поменяться с тобой комнатой, — говорит Фенстерматчер, подперев подбородок рукой и наблюдая за Тарой, как за рыбкой в аквариуме.
Зато Макс против. Он, когда узнал, что Тара которую неделю ночует не «дома», впал в такую ярость, что пробил в стене дыру. Кулаком. Он пока ещё не очень в себе — побочкой от лекарства Ватанабэ оказалось совсем не облысение, а немереная сила и вспышки агрессии. По подсчётам Ватанабэ это должно постепенно пройти, но по её подсчётам и кирпич в голове Фенстерматчера — вполне норм.
А дыру в стене заделал Арон одним лишь взмахом руки. Возможно, только потому, что это была дырка и в их с Дином стене тоже, но хочется верить, что всё по доброте душевной.
— Макси-плакси сейчас лучше не оставаться одному, — отвечает Тара. — Конечно, спасибо за предложение и гостеприимство, и вообще, но… то была вынужденная мера. Не в смысле мы с тобой, а я в твоей кровати… То есть, не в том плане… В твоей кровати спала. Просто спала. Без тебя. Ты что там ржёшь надо мной?
— Нет, я бы не посмел, — безбожно врёт Фенстерматчер. — Просто это очаровательно, то, как ты щадишь мои чувства таким корявым образом. Но я в курсе, что мы не расстаемся, пусть твой побег и выглядит именно так. А, чуть не забыл, — добавляет он поспешно, не давая тем самым ответить какой-нибудь колкостью, — держи.
— Зачем мне целая коробка протеиновых батончиков?
— Это для Макса. Мио говорила, что он сейчас очень много ест.
Много? Это, по её мнению, всего лишь много? Да у Макси-плакси чёрная дыра теперь вместо желудка! Тара вообще слегка опасается с ним оставаться наедине, вдруг и её сожрёт?
— В общем, — продолжает Фенстерматчер, — у меня такое тоже бывает после смерти. И почему-то именно эти батончики помогают. В них много орехов, может, поэтому.
Тара влюбляется ещё чуточку сильнее.
— Надо спросить у Кросса, что там с этой канадской тёткой, — говорит она, забирая коробку. — Я сбилась со счёту со всеми этими событиями, но, кажется, она должна уже скоро приехать.
Вместо ответа Фенстерматчер осторожно проводит большим пальцем по щеке Тары, слегка задевая губы. Затем притягивает её к себе целиком и крепко обнимает, рискуя расплющить подаренные батончики.