— Я думаю, нам пока не стоит этого делать.
— Ясно, — рычит Тара и дёргается в сторону выхода, но с Фенстерматчером не так-то легко распрощаться.
— Я хочу объяснить.
— Да не нужны мне твои объяснения. Мне всё равно, пусти. Если до тебя вдруг дошло, что я… я…
— До меня вдруг дошло, что я могу тебя убить, — произносит Фенстерматчер негромко, но очень убедительно. — Я прекрасно себя контролирую почти всегда. Какие-то вещи мне нужно предварительно опробовать, как вот с волейболом. Я могу взять мяч в руки и не порвать его, но вот когда он в меня летит и мне надо его отбить, контролировать силу сложнее. И это решаемо. Пару часов тренировок — и я научусь. Но ты не мяч, ты живой человек, и мы не можем поступать необдуманно. Нужно всё делать постепенно, понимаешь?
— Не знаю, — бурчит Тара.
Может, где-то в глубине души и понимает, но эмоций через край. И сегодня не тот день, когда она готова с ними бороться.
— Я боюсь, вдруг ты подумаешь в процессе, что-то вроде «не сдерживайся», — продолжает Фенстерматчер. — А мне нельзя не сдерживаться. Я с восьми лет только этим и занимаюсь, что сдерживаюсь, и это не должно меняться.
— И что ты предлагаешь, ждать целый год?
— А какие ещё варианты?
— Не знаю, — повторяет Тара снова.
Должно же быть что-то? Хоть что-нибудь? Нет, что-то, конечно, есть и сейчас, но опять накачать Фенстерматчера ядом — херовый вариант, рискнуть и воспользоваться подавителем — тоже. Ту идею с сексом как с проституткой можно рассмотреть поближе, но с ней есть свои нюансы — можно увлечься и всё равно накосячить. А поскольку эстафета по здравомыслию перешла к Фенстерматчеру, он вряд ли согласится на что-то, где есть риск.
— У тебя телефон пищит, не замолкая, ответить уже.
Тара достаёт телефон и видит, что там сообщение от Коула. Она почти собирается свапнуть, потому что сейчас совсем не интересно, какая очередная дурная идея взбрела в его лохматую голову, но потом всё же решает прочесть. Вдруг что-то с Максом?
«Дрю случайно подслушал ваш разговор, но ты не кипятись раньше времени. У него идея. Не благодари».
А ниже фото. Фото, на котором Коул делает сэлфи. Всё бы ничего, но его рот заклеен чёрным скотчем. И это… это…горячо. А ещё это просто блистательная идея. Воистину гениальная.
*** Фенстерматчер почему-то в дикий восторг от идеи заклеить Таре рот не приходит. Странно, Макс бы точно поддержал. Не идею трахаться без поцелуев, это не их тема, а вот возможность заткнуть свою подругу хоть на время — да, тут он был бы за, двумя руками голосовал бы.
— Как я узнаю, что всё идёт хорошо? — не унимается Фенстерматчер.
Он уже задал сто миллионов вопросов, чем значительно снизил градус. Почему уже просто нельзя взять и сделать? А там, как пойдёт.
— Я буду кивать, — шипит Тара. — Или мотать головой. Посылать телепатические сигналы глазами, какая разница? Просто давай уже разденемся и хотя бы полежим друг на друге голыми. Хочешь минет? Давай хоть что-нибудь уже сделаем. Хоть что-нибудь…
С каждым новым предложением Тары, густые брови Фенстерматчера ползут всё выше и выше.
— Да ты не в себе, — изрекает он наконец. — Тебе нужно успокоиться. Посмотрим что-нибудь расслабляющее?
— Знаешь, что расслабляет, Непрошибакалос? Оргазм! Нет, ты серьёзно? Я умолять тебя должна? Да иди ты знаешь куда? Ах да. Именно туда ты и не хочешь.
Остатки былого здравомыслия подсказывают Таре, что звучит она безумно. Возможно, события минувших дней сказались на ней сильнее, чем кажется.
Фенстерматчер приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, потом передумывает. Закусывает губу, отводя взгляд в сторону. Может, если надавить чуточку сильнее, он сдастся? Ему ведь тоже наверняка хочется. Не может не хотеться.
— Давай начнём с массажа, — произносит он в конце концов, не давая Таре придумать последний аргумент.
— Тайского? — спрашивает Тара с надеждой. — Того, где все голые и в масле?
— Того, где ты без футболки, но в белье, а я держу себя в руках.
— Не верится, что я предлагаю тебе отсос, а ты мне оздоровительный комплекс, — бормочет Тара, снимая футболку. — Жги, массажист херов.
Почему все люди как люди, а у неё Непрошибакалос?
*** Фенстерматчер прикусывает кожу на загривке Тары, а потом проходится чередой коротких поцелуев по шее и плечам. Когда он спускается к лопаткам, Тара зарывается носом в подушку, чтобы не стонать так позорно громко.
— Всё хорошо? — спрашивает Фенстерматчер полушёпотом, проведя языком по тому самому месту за ухом, которому никак нельзя контактировать с чужим ртом, потому что после этого все мысли из головы сразу перенаправляются в низ живота.