Тара тоже хочет делать с ним это вот всё: рисовать пальцами узоры по спине, пробовать кожу на вкус, видеть реакцию.
— Нет, не хорошо, — говорит она, вынырнув из подушки. — У меня сейчас всё взорвётся там внизу. Но, может, оно и к лучшему. Зачем мне все эти причиндалы, если я ими всё равно не пользуюсь?
— Знаешь, мне начинает нравиться идея, где у тебя заклеен рот.
— Скотч во-о-он на той полке, — тянет Тара, переворачиваясь на спину. — Иди сюда, — расплывается она в улыбке, глядя на хмурый фейс Фенстерматчера. Обещаю, я не буду целовать тебя в губы. Просто…
Фенстерматчер с каким-то отчаянным стоном ложится на Тару сверху, припечатывая к кровати. Он тяжёлый, но это приятно. Тара обвивает его ногами, запуская обе руки под футболку, которую давно было пора снять.
— Знала бы ты, как я хочу тебя, — шепчет Фенстерматчер, впутывая пальцы ей в волосы. — Невыносимо.
— О, я чувствую. Мне сначала казалось, что это колено, но даже моих скудных познаний в анатомии хватает, чтобы догадаться, что у человека не должно быть три колена. Никогда не считала себя обделённой внешними данными, но вот, боюсь, скоро начну комплексовать. Ну, из-за бицухи твоей я и так уже давно комплексую, — усмехается Тара, проведя ладонью по той самой упомянутой бицухе.
— Тебе не из-за чего комплексовать, ты прекрасна.
— Я, кажется, люблю тебя.
— А я уверен, что люблю тебя.
Их губы разделяет меньше сантиметра — ничто практически. Тара ловит себя на мысли, что ей абсолютно плевать на любые риски. У них тут вон любовь, а не просто так. Разве по любви может случиться что-то плохое? На самом деле, она может поцеловать Фенстерматчера прямо сейчас, и тот тоже перестанет париться, думать о возможных последствиях, играть в долбаное здравомыслие. Но она больше не станет делать этого без спросу. Только не с этим человеком. Только не с ним.
— Да? — спрашивает Тара шёпотом, кажется, уже зная ответ. Он там, в расфокусированных болотных глазах.
— Да, — говорит Фенстерматчер.
Тара судорожно выдыхает и лишь успевает коснуться губами губ Фенстерматчера, как дверь в комнату распахивается с диким грохотом.
— Оу, ёбен-бобен, — тянет Жуковски. — Ты ж съехала. Предупреждать же надо, носок там на ручку двери вешать. Смс хотя бы кинуть. Короче, разлепляйтесь. К нам гости приехали, говорят, чувак один — мощный телепат. Кросс сказал быть всем в фойе через десять минут.
Тара откидывается на подушку и закрывает глаза. Говорят, вселенная не даёт больше, чем ты можешь вынести. Так вот, Таре она просто не даёт.
10.
Возможно, у Тары и не получилось бы с первого раза сформулировать то, как должен выглядеть «мощный телепат», но в её представлении — явно не так. Правда, это только поначалу. Если присмотреться внимательнее, то начинает казаться, будто за добродушной улыбкой и белобрысыми волосами прячется что-то ещё. Нет, не так уж и прост этот Сэм Роджерс. В чуваке, который припёрся с ним пока не понятно, зачем, ничего особо примечательного нет, но Тара всё равно на всякий случай запоминает имя — Ян Вайнер.
— Роджерс готовит научный проект, — говорит Кросс, когда все собираются. — Он связан с… а где Дрю?
— Тут, — с готовностью отзывается Коул и кивает в сторону. Весьма, впрочем, неопредёленно.
— А почему я его не вижу? — пытливо спрашивает тренер.
— А он стесняется, — невинно пожимает плечами Коул. — Знаете, как это бывает? Новые люди…
— Знаю я, как у вас это бывает! Иди и разбуди его, сейчас же!
— Да почему я-то? Вы вообще в курсе, какой он злющий, если его разбудить до заката?
— Он у вас вампир? — спрашивает Роджерс.
— Он у нас придурок, — вздыхает Кросс. — Они тут все такие. Зря вы не дождались, когда освободятся наши медики или биологи. Или погодники. Или… да кто угодно, но не эти бездари.
— Зато мы всегда свободны, — заглушает всеобщий звук негодования Коул. — У нас просто масса свободного времени.
— Потому что вы не ходите на лекции! — рычит Кросс.
— У нас есть лекции? — театрально удивляется Дин. — Так вот где Арон вечно пропадает.
— Тара вон тоже пару раз ходила, — поддерживает его Жуковски. — И Фенстерматчер у нас образцово-показательный студент.
С посещаемостью на их факультете и правда беда, но это и не удивительно. Их будущая специальность — защита жизнедеятельности и обеспечение безопасности в непредвиденных ситуациях. А если ситуацию нельзя предвидеть, смысл этих бестолковых лекций? Их дело — практика. Поскольку у Тары с практикой ещё хуже, чем с несуществующей теорией, она иногда захаживает на лекции, чтобы убить время, ну и более или менее поддерживать нормальный средний балл. Да и на Николаса позалипать, что уж там.