— В общем, — говорит Кросс, обращаясь к гостям из другой академии, — прошу вас не делать выводы обо всём учебном заведении, основываясь на этих вот… Они у меня…
— Креативные? — помогает Коул.
— Оригинальные? — добавляет Дин.
— Неподражаемые! — восклицает Жуковски.
— Придурковатые, но отзывчивые, — завершает мысль Кросс. — И никогда не затыкаются. Но это вы, наверное, уже заметили. В общем, разрешаю ставить на них любые опыты, некоторых можно даже бить. Некоторых — нужно. Можете начинать, а я пойду притащу Дрю. Десятерых же вам хватит? Потому что я — тренер их команды, а не куратор. Так они все из разных групп. Ну не все… но, мне кажется, они и сами не в курсе, с кем учатся. Потому что они не учатся.
Тара в курсе, с кем учится, правда, с большей частью своей группы пересекается разве что на лекциях да на редких совместных тренировках, но чаще команды, на которые их поделили в рамках практических занятий, тусуются раздельно, в пределах своего этажа. Поскольку они вроде как соперничают за звание самой сильной команды академии, подружиться не выходит. Да никто и не пытался, если честно. Ей и тут уютно в своём маленьком адском котелке.
Да, кстати. Ещё где-то есть девчонки, но там своя атмосфера, в которую Тара так и не влилась. Но ей вполне достаточно тех двух психичек, спасших Макса.
— Всем ещё раз привет, — улыбается Роджерс, когда Кросс уходит будить Дрю, — приятно с вами познакомиться. Мы с Яном проводим исследование человеческой памяти, помогаем нашему профессору с разработкой лекарства от амнезии. И сейчас нам нужно проследить за мозговыми импульсами, которые происходят во время извлечения воспоминаний. Ничего сложного не будет, я просто покажу вам картинки, немного цифр и стихов, а потом…
А потом Таре становится скучно слушать. Она косится на Фенстерматчера, который отсел от неё аж на другую сторону дивана, и злится. Они могли сейчас делать что-то очень приятное, а вместо этого должны какие-то картинки рассматривать! И наверняка во второй раз отключить бдительность Непрошибакалоса так легко не выйдет. Он вон уже весь изъерзался, стопудово жалеет, идиота кусок.
«Мы вели себя неразумно, — конечно же, скажет он после. — Такого больше не может повториться, поэтому мы теперь будем встречаться, не подходя друг к друга ближе, чем на восемь метров».
И пусть он ещё этого не сказал, Таре уже сейчас хочется его хорошенько стукнуть. Жаль, толку в этом будет мало, только пальцы заболят.
— Давайте я буду первым, — тем временем говорит Арон, и они с Роджерсом и Вайнером уходят в одну из комнат, где краем глаза Тара замечает какие-то приборы с присосками и мониторы.
— Интересно, это больно? — подаёт голос Дин.
— Не знаю, но выглядит прикольно, — отвечает Дейс, почему-то жутко воодушевившись. — Я следующий!
— У нас, кстати, зачёт скоро по теории сдерживания недружественно настроенных индивидов с особыми способностями, — говорит Тара, чтобы разбавить эту гнетущую атмосферу очереди на медкомиссии.
— У нас это у кого? — уточняет Бофар.
— У нас, это у тех, кто со мной в одной группе. У Коула вот, например. У тебя такое только через два года, балда!
— Это и у меня тоже?! — изумляется Дин.
— Не знаю, ты в другом потоке.
— Мы с Коулом в разных потоках?!
Тара закатывает глаза, а потом утыкается в телефон на манер Макса, который всё это время занимается только тем, что переписывается с кем-то (ясное дело, с кем!), высунув кончик языка от усердия. Как их вообще ещё не отчислили? Они хоть в курсе, где учебные корпуса находятся? Впрочем, к сожалению, ответ она и так знает. Не за научные достижения их тут держат, а за ярко выраженные способности. Они тут как спортсмены у нормальных людей в их нормальных универах. Единственный вопрос, на который она не знает ответ — как сама затесалась среди них. Почему Кросс её выбрал среди стольких претендентов? Как бы тренер не плевался и не жаловался на своих подопечных, все знают — они лучшие. Но Тара-то тут причём?
— Глаз с него не спускай! — громыхает появившийся снова Кросс. — Он пихает заспанного Дрю к Коулу, а затем вновь удаляется, держа правую руку на уровне груди.
— Чё это с ним? — спрашивает Жуковски, проводив тренера взглядом.
— Я его случайно укусил, — отвечает Дрю, зевнув. — Я думал, это Кей! А я сказал ему, что если он меня разбудит, я откушу ему палец!
Все дружно начинают ржать. Да уж, реально дебилы. Зато душевные. Тара их, кажется, всех любит. Даже Бофара немножко. Совсем капельку.
*** — Так и будешь делать вид, что мы не знакомы? — спрашивает Тара, когда за Жуковски закрывают дверь пыточной комнаты и они с Фенстерматчером остаются вдвоём.