— Ладно, всё, я готова, — смиряется со своей участью Тара. — Не хмурься.
Фенстерматчер всё равно хмурится, вздыхает, но всё-таки придвигается ближе и в который раз за час начинает её целовать. Тара всё никак не может придумать желание. В данный конкретный момент её всё устраивает, и единственное, чего она хочет — это чтобы их поцелуй не заканчивался так же быстро, как предыдущий. Чтобы Фенстерматчер перестал заниматься фигнёй, пытаясь добиться невозможного, а просто почувствовал такой же трепет, какой чувствует Тара каждый раз, когда эти губы из забракованного бизнес плана касаются её. Фенстерматчер, наверное, считает свою девушку озабоченной извращенкой, но дело не просто в сексе, а в том, что Таре впервые жизни так хорошо и спокойно. Она не боится никого убить, покалечить или заставить совершать ужасные вещи. Не боится, что её бросят, если что-то пойдёт не так. Не боится казаться отшибленной и может просто оставаться собой. Откуда-то ей железобетонно известно, что Никки её любит, такую дурную. Она не знает, почему это знает, но знает наверняка. И ей просто хочется, чтобы тот тоже это знал, но Тара не умеет словами, понятия не имеет, как заставить их чувствовать одинаково, вот и пытается единственным ей известным способом.
Фенстерматчер отстраняется снова и широко распахивает глаза. Он больше не выглядит раздражённым, а скорее растерянным.
— Ну что опять? — спрашивает Тара недовольно. — Я пытаюсь, ясно? Что… что случилось?
— Иди сюда, — произносит Фенстерматчер полушёпотом и крепко обнимает. — Я даже не думал, — бормочет он, — не думал, что у тебя… что ты на самом деле тоже… о господи. Ты правда меня любишь!
— Ебанутый, что ли? Я же говорила тебе уже. С чего вообще ты… а… точно. Ты же у меня в голове… Мне реально нужно научиться концентрироваться на чём-то одном.
Впрочем, Тара же хотела, чтобы он знал. Вот, теперь знает. Странно, конечно, вышло. Коряво как-то. Зато максимально честно.
— Да, — кивает Фенстерматчер, но из объятий не выпускает, — потому что я не хочу знать того, чего ты сама бы не хотела, чтобы я знал. Это, конечно, нереально круто. Я словно настраиваюсь на твою ФМ-волну, но… это как-то нечестно, хотя и приятно. Она такая пьянящая, твоя сила. Я просто хочу, чтобы ты её ощутила, тоже узнала, какая она. Потому что она невероятная, и ты невероятная.
Тара в ответ целует его снова, пытаясь заставить забыть всё, что только что было, но тот явно сопротивляется. Она пытается усилить внушение, ещё явственнее натыкаясь на отпор. Вот оно, кажется, в чём дело. Обычно Непрошибакалоса устраивают все её хотелки. Он как губка, впитывает её желания, и они будто бы рассеиваются, не оставляя следа. А сейчас он по-настоящему против, и Тара, кажется, начинает чувствовать что-то неосязаемое на своих губах. Что-то и вправду вязкое, не сметана, а патока. Сахарно-тягучее, как горячая карамель. Липкое. В этом можно утопнуть или утопить других.
— Поняла? — хватая ртом воздух, спрашивает Фенстерматчер с ошалевшими глазами.
— Кажется. Кажется, да.
— Думаю, ты можешь это перемещать. Думаю, дело не в губах. Скорее всего, ты можешь этим управлять, как угодно. Попробуй, не знаю… попробуй перенести это в пальцы, сможешь?
Тара не знает, она пока ещё и так под диким впечатлением, но идея неплохая. Нужно только опять попытаться внушить Фенстерматчеру что-то, что тому однозначно не понравится. Она быстро пытается перемотать в голове все их диалоги и вспоминает недавний. Вот, отлично. Пойдёт.
Тара вновь целует Фенстерматчера и пытается заставить того отказаться от одежды и ходить по кампусу голым. Это даже вызывает недовольный стон на том конце их ебанутой связи. Главное, не заржать опять и не потерять концентрацию.
В этот раз сила начинает ощущаться раньше и ярче. Тара разрывает поцелуй, очень стараясь её не упустить, задержать хоть на несколько лишних секунд. Она отстраняется от Фенстерматчера, не без удовольствия чувствуя, что сила всё ещё с ней. Касается собственных губ пальцами чисто интуитивно, а потом посылает своему так смешно сосредоточенному бойфренду воздушный поцелуй, не придумав ничего лучше.
— Ну как? Что-то было?
— Было, — сдавленно отвечает Фенстерматчер. — И это сильнее, чем раньше. Мне прямо пришлось постараться, чтобы не поддаться гипнозу. Думаю, если ты захочешь, то твоё внушение будет и на мне работать.
— Твою мать, Никки! Весь смысл был в том, что я этого не хочу! Ты вообще помнишь, с чего всё началось?!
— Но это ещё и значит, что если не захочешь, то не будет. Просто нужно научиться контролю. И тогда… тогда, я думаю, что вообще всё будет именно так, как ты захочешь.