И почему-то это звучит не вдохновляюще, а страшно. Может, зря они всё это затеяли?
12.
Макс не приходит на ужин, и позже его тоже нигде не видно. Поначалу Тара пытается не впадать в панику раньше времени, наверняка тот где-нибудь со своей девицей, но когда случайно видит Ватанабэ из окна в компании подружек, внутри всё холодеет само собою. Перед глазами рисуются страшные картинки недавних событий, приукрашенные собственным воображением. Приукрашенные — сильно сказано, там прямо-таки настоящий апсайклинг: много крови, дождь, чёрные зонты и закрытый гроб — всё по классике жанра. Тара хватает телефон и дрожащими пальцами открывает сообщения, но сообщения — это слишком долго, поэтому, она передумывает писать и звонит. Макс сбрасывает. Сбрасывает! Как грубо и бездушно с его стороны, но Тара заранее прощает и звонит снова. На четвёртый раз Макс берёт трубку:
— Ну что тебе? — бурчит он недовольно.
— Ты где?
— Что ты хотела? Если снова поделиться мудростью Тарии Майер, то не сегодня, я не в настроении.
Это ещё к чему? Тара и в тот раз не планировала, просто к слову пришлось, впрочем, она плохо помнит, что именно тогда наплела. Однако, судя по тону на том конце трубки, наплела она что-то не то.
— Если ты там страдаешь, давай страдать вместе? — предлагает Тара. — Скажи, где ты, и я приду.
— Ты же не угомонишься? — усмехается Макс.
— Буду молчать и слушать, обещаю.
— Ты не умеешь молчать.
— Где ты, Макси-плакси?
— На крыше.
— Не прыгай до того, как я приду.
— Ладно.
Тара сбрасывает вызов и пишет Фенстерматчеру, что сегодняшнее рандеву придётся отменить.
«Ок, — отвечает тот. — Нам всё равно лучше не ночевать вместе».
«Так и знала, что этим всё кончится, — раздражённо набирает Тара, поднимаясь по лестнице. — Я так-то покрепче цыплёнка буду, тебе не кажется?».
«С ним я не спал».
— Да уж надеюсь, — бурчит Тара себе под нос, засовывая телефон в карман. Всё равно по перепискам такое не решают.
На крыше прохладно и сильно ветрено, Тара ёжится, но менять курс не собирается. Отыскав Макса на краю бортика, садится рядом, не удержавшись от стандартного: «Погоди, ты ведь ещё так молод!».
— Хоть бы пива захватила, — хмыкает Макс, окинув её печальным взглядом.
— Накидаться на крыше? Это плохая затея, Макси-плакси.
— Я умею летать.
Ага, знают они, как он умеет. То был явно не полёт стрижа.
— Хочешь? — предлагает Макс вдруг. — Ты, конечно, дылда, но я тренировался. Обещаю, не уроню.
Тара не хочет. Она хочет, чтобы Макс сидел до конца дней в комнате, обитой поролоном, и вообще никогда оттуда не выходил. Но сейчас речь не о её желаниях, и отчего-то кажется, что нужно согласиться. Это почему-то важно.
— Давай, — произносит Тара, поднимаясь на ноги. — Что мне нужно делать?
Макс наконец-то улыбается.
— Да особо ничего, — тараторит он, вставая рядом. — Просто обними меня, желательно, со спины. И держись крепко, главное, не отпускай руки, ну, и если затошнит, скажи заранее.
Обнять и не отпускать. Ясно. Ну, это, вроде, она умеет.
— Готова? — спрашивает Макс воодушевлённо.
— Не-а, но пофиг. Погнали.
И Макс поднимает их в воздух, поначалу медленно, нерешительно даже. Тара предпочитает вообще не смотреть и зажмуривается, сосредотачиваясь лишь на ветре в волосах. Чуть позже они, кажется, набирают скорость, опять же, судя по ветру, который, должно быть, уже превратил её причёску в причёску Коула.
— Открой глаза, — кричит Макс. — И не сжимай меня так сильно, ты мне сейчас кишки выпустишь! Да открывай уже, посмотри, как круто!
Тара для начала открывает только один глаз, но уже через мгновение второй открывается сам собою, потому что это, конечно, вау. Перед ними раскинулся целый ночной город, почти как на смотровой площадке, только ещё лучше. Они не настолько высоко, чтобы всё смотрелось непонятными квадратиками, как с самолёта, но и не так уж низко: город скорее напоминает экспонат из музея миниатюр. Захватывающе.
— Ой, — говорит Макс вдруг.
— Какой ещё «ой»? Макс, блин! «Ой» — это последнее, что я хочу услышать сейчас!
— Ща… ща надо срочно вниз, мне что-то нехорошо, — никак не успокаивает Макс, но, вопреки опасением, спускает их на землю довольно плавно.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Тара, оглядываясь по сторонам. Так она и думала, они черт-те где.
— Да, просто ты реально тяжёлая. С Мио я могу делать это дольше.
— Очень двусмысленно звучит, Макси-плакси.
— Завали, идиотина! Я к тому, что она не весит ни черта. Что тоже весьма противоречит содержанию.
Тара слышит крик о помощи, но правда не видит проблемы. Подумаешь, стену кулаком проломить может, это ведь ничего не значит. Фенстерматчер тоже так умеет, но это не мешает ему растекаться лужицей и млеть, если погладить пальцами по бровям или что-то ещё в таком духе, на вид простое и безобидное. Возможно, всё дело в том, что Таре и самой не нужно чувствовать себя всемогущей двадцать четыре на семь. Она любит контроль, бесспорно. Любит, когда ей уступают, но при этом так же безболезненно может отдать этот контроль тому, кому доверяет. Ещё и кайфануть в процессе. Тем более, если так подумать, того же Фенстерматчера нельзя прогнуть там, где он сам не позволит себя прогнуть. Он может уступать в миллионе разных ситуаций, закрывать глаза на тысячи мелких капризов, но в чём-то фундаментальном остаться непреклонным. Пожалуй, это Таре тоже нравится. Нравится, что они как-то умудряются балансировать, будучи оба такими упрямыми.