— Знаешь, — говорит Тара, обняв себя за плечи руками, — тебе бы с ней просто поговорить по душам. Я бы с радостью что-то посоветовала, но мой прошлый совет пришёлся тебе не по вкусу, что логично, ведь несмотря на то, что мы выбрали очень похожие объекты для воздыхания, выбрали мы их по разным причинам.
— Забей, — говорит Макс, выудив из кармана телефон. — Лучше придумай, как нам домой попасть. Где мы вообще?
Тара вздыхает и звонит Коулу.
— Вечно ты бесплатно меня юзаешь, — негодует тот в трубку после того, как ему обрисовали ситуацию. — Как вытащить тебя из какого-то дерьма, так Коул, а как индивидуальные тренировки, так с Фенстерматчером. Чем расплачиваться-то будешь, Тарочка? — и это раздаётся уже над самым ухом после громкого хлопка.
— А простого «спасибо» уже недостаточно? — отвечает Тара, разворачиваясь к нему лицом.
— «Спасибо» не булькает.
— Ладно, завтра куплю тебе что-нибудь булькающее. Макс купит. Это он нас сюда притащил.
— Эй, — начинает было возмущаться Макс, но Коул уже хватает его за шкирку, и они исчезают.
А спустя несколько секунд Коул и её саму перемещает в их с Максом комнату. Тара падает на кровать и думает, что хотела бы ночевать не здесь. Но это право только предстоит отвоевать. И в победе она не уверена. Проще заставить Фенстерматчера станцевать в балетной пачке, чем нарушить придуманные им же протоколы безопасности.
Засыпая, Тара надеется, что ей хотя бы приснится этот танец, однако почему-то снится болото. Вязкое, топкое и какого-то непонятного цвета. Но Таре нравится этот цвет, что-то в нём есть такое…
***
— Я тебя целую, а ты хочешь в этот момент Макса?! — негодует Фенстерматчер и очень напоминает гранату с выдернутой чекой. Или минное поле. Или бомбу с неисправным часовым механизмом. Хрен знает, когда рванёт, короче.
— Придурок, что ли? Я хочу, чтобы у Макса было всё хорошо с его бабой, а не Макса!
Где-то на заднем плане откашливается Жуковски. И Жуковски это не тот человек, который ограничится кашлем где-то на заднем плане.
— Я вообще не могу понять, зачем вы меня позвали, — говорит он нетерпеливо. — Посмотреть, как вы лижитесь? Это странно, меня такое, если что, не вставляет.
Тара уже и сама не уверена, что позвать его было хорошей идеей. Они хотели попробовать внушение на ком-то другом, кто не Фенстерматчер, и при помощи прикосновения, а не поцелуев, естественно, но что-то ни черта у них не выходит. Тара не может настроиться, переживая, что не в состоянии помочь другу, помочь самой себе и вообще — пусть прогресс у них в тренировках и есть, но, по сути, она по-прежнему остаётся аутсайдером. Фенстерматчер какой-то запаренный и непривычно дёрганый — не то ревнует, не то опять боится, что кого-нибудь случайно пришибёт, не то жрать хочет — с ним нельзя наверняка быть уверенной. Может, всё вместе.
Ещё проблема в том, что сразу перенаправить силу в руки Таре никак не удаётся. Ей всё равно сначала нужен поцелуй, и лишь потом она может с этим что-то делать. Макс чуть не навернулся с кровати, когда услышал, представив поле битвы, на котором Тара во время сражения эпично засасывает Фенстерматчера, а потом идёт к врагу, жмёт тому руку, заставляя сдаться. И ничего это не смешно.
— Сейчас, мы настроимся, подожди, — обращается Тара к Жуковски. — А ты вообще успокойся, — это она уже Фенстерматчеру. — Что вот ты бесишься? Сам же сказал, что нам нельзя ночевать вместе.
— И поэтому ты решила полетать ночью по городу? Вы могли разбиться! В прошлый раз…
— Это было в прошлый раз, сейчас Макси-плакси намного сильнее. И, кстати, он просил спросить, не можешь ли ты с ним потренироваться.
— Нет.
— Почему?
— Потому что я его убью, а ты мне этого не простишь.
— Может, завтра тогда, а? — снова подаёт голос Жуковски. — Там девушки устраивают пенную вечеринку у бассейна. Мокрые купальники, всякое такое… понимаете? А с кем я вообще разговариваю, естественно, не понимаете. Короче, есть места, и их на самом деле много, где интереснее, чем здесь. И я хочу туда.