— Ну, на это хватит, — отзывается Фенстерматчер.
— Почему ты тогда ещё не здесь? *** Хиёри мажет запястье Тары какой-то заживляющей бурдой, а потом накладывает нетугую повязку, чтобы, видимо, и дальше не было соблазна почесаться. А между тем, соблазн велик. Зуд распространяется на шею и плечи, губы вообще будто бы огнём горят. Тара, правда, не считает нужным говорить об этом их медику, потому что и без того знает, что ей скажут. Хиёри и так это сказала. Два или три раза. Или больше, неважно. Снимать подавитель Тара не готова, чтобы там Хиёри не думала.
Фенстерматчеру она говорит, что он в порядке и может идти. Сам Фенстерматчер так не считает. Хиёри переводит вопросительный взгляд на Тару, но она, в общем-то, не против такой компании. Расспросами её не достают, разговоры не навязывают, а втыкать в какой-нибудь тупорылый фильм без сюжета вдвоём прикольнее. Тем более, они для этого используют телефон Фенстерматчера. К своему Тара не притрагивается — там сообщения. В основном от Макса, хотя время от времени экран загорается и другими именами, но читать о том, как её все ненавидят, желания совершенно нет.
— Как насчёт перепихнуться ещё разок? — спрашивает Тара, когда Хиёри уходит, бросив напоследок, что если Тара надумает снять подавитель, пусть позовёт её.
— Когда ты собираешься это сделать? — отвечает вопросом на вопрос Фенстерматчер.
— Сейчас? — говорит Тара, делая вид, что не заметила смены темы.
— Я не про секс.
— Я про секс.
— Тара.
— Раз не хочешь — не будем. На какой мы там части «Людей Х» остановились? Ты, кстати, не хочешь себе когти, как у Росомахи? Тебе пойдёт.
Судя по недовольному выражению лица (особенно недовольному, а не обычно недовольному), Фенстерматчер когти себе не хочет. А зря, из него бы вышел хороший такой киношный супергерой. Тара, правда, в этой истории была бы Джин Грей — жаль, только не рыжая. Но устроить апокалипсис — запросто. А потом Фенстерматчер убил бы её, чтобы спасти человечество, и рыдал бы в финале над её хладным трупом, простирая руки к небу.
— Он плохо на тебя влияет, — не унимается Ушиджима. — Его нужно снять, как можно скорее.
— Откуда такая тяга к веселью, Никки? Мы ещё от прошлой вечеринки не оправились, потерпи.
— Ты вообще собираешься его снимать?
Да что ж тебе неймётся так! Тара хотела оттянуть этот разговор, хотя бы ещё на один фильм. Ещё пара часов, когда можно делать вид, что вот они вместе и ничего не сломано.
— Предложение секса всё ещё в силе, — говорит Тара, отводя взгляд в сторону. Смотреть в это лицо невозможно.
— И что, ты собираешься с ним до выпуска проходить… подожди, ты собралась уйти?
— Странно, что многие считают тебя тупым, — бурчит Тара. — Ты демонстрируешь эталон проницательности.
— Никто, кроме тебя, не считает меня тупым. Я не позволю тебе наделать глупостей.
— Не позволишь прям? — усмехается Тара невесело. — И что ты сделаешь? Снимешь его с меня силой?
— Если потребуется.
Вот тебе и личные границы. Здрасьте-приехали.
— Ну попробуй, — хмыкает Тара, и обманывает саму себя, будто не чувствует при этом маниакального предвкушения. — Тронешь мои кандалы, и я заставлю тебя забыть обо мне раз и навсегда.
Она не уверена, что действительно на такое способна, но блеф — это всё, что у неё есть. Блеф и отчего-то дикое желание попробовать. Узнать, насколько беспощадной может быть её сила. Могут они быть с ней вместе.
— Не заставишь, — самоуверенно отвечает Фенстерматчер.
— Проверим?
Фенстерматчер хватает её за запястье, сжимает браслет и тот разлетается на мелкие кусочки, будто сделан не из высокопрочного металла, а из хренового пластика. Тара чувствует, как её сила мгновенно впитывается в каждую клетку тела, ласкается, ластится, лижется — как кошка в течке. Она словно впервые в жизни узнаёт, что такое воздух и как им дышать. Разум дурманится быстрее, чем от крепкого алкоголя. Ну что ж, обещания надо выполнять.
Тара даже не двигается с места — ей больше и не надо, она и так может обрушить всю эту мощь, бурлящую в ней, направить её в любое место, получить всё, что хочет. И сейчас она хочет, чтобы Фенстерматчер оставил её в покое. И всё-таки Неубивакалоса она недооценила: то, что, казалось, способно просочиться в любое сознание, натыкается на крепкую стену. Тара обрушивает новый поток силы, но в ответ всё так же глухо. Но она никуда не торопится. В ней много этого дерьма, и времени у них много. В конце концов, Фенстерматчер не выдержит и сдастся. Нужно лишь быть последовательной.
После очередной волны, яростно брошенной в него, Фенстерматчер стискивает зубы, но кроме этого мало что меняется. Однако он устаёт, а значит, всё идёт как надо. К седьмой волне у него начинает идти из носа кровь, и в груди Тары что-то ёкает. Кому и что она пытается доказать? А главное, зачем?