В любом случае, надеть на себя снова кандалы не хочется. Может, стоило бы, пока всё не зашло слишком далеко в очередной раз, но…
— Я вернусь к тебе попозже, — говорит Тара, поправив Фенстерматчеру чёлку. — Скоро. Соскучиться не успеешь. И… и тебе лучше поскорее очнуться. Пока я не передумала сказать тебе, что ты был прав… слышишь? Возможно, второго такого шанса у тебя не будет.
— Не хочу тебя огорчать, — произносит Жуковски, — но он не слышит. Так что двигаем. — Идите, пожалуй, на своих двоих, — говорит им Коул. — Я загляну к Хиёри и объясню, в чём дело… не хочу, чтобы она нашла труп внезапно. Она такое не любит.
Резонно. Тара вздыхает, берёт с тумбочки свой телефон и выходит из палаты вслед за Жуковски. В глубине души она всё ещё опасается, что это уловка, и на самом деле её сокомандники просто хотят поквитаться. Она бы на их месте хотела. К счастью, Тара просто недооценила степень отшибленности своих друзей. И значения слова «команда».
*** Они называют события той вечеринки Таракалипсис. (Дебилы). Наверняка Макс придумал — любитель, как известно, коверкать имя подруги. От кого он такой навык перенял? Ну, это уже не столь важно. В общем, все разговоры так или иначе крутятся вокруг Таракалипсиса или его последствий, коих, на удивление, не так уж много. Голые фотки Дина, гуляющие теперь по всей академии, вообще не в счёт, во-первых, потому, что он сам считает, что вышел на них замечательно, во-вторых… впрочем, того, что он доволен, и так достаточно.
Больше всего Тара опасалась гнева Макса, но и тот отчего-то ходит загадочно довольным. Впрочем, все догадываются отчего, но хотя бы тут ума хватает не комментировать. От кого Тара точно не ждала поддержки — так это Арон, но внезапно даже он говорит, что вечеринка вышла впечатляющей.
— Не ты ли сказал, что мне нельзя расхаживать среди людей с такими способностями, — говорит Тара, и, если честно, до сих пор разделяет это мнение.
— Это говорил «кто-то разумный», — улыбается Арон. — А я думаю, что мы здесь именно для того, чтобы учиться справляться с подобными кризисами. Все вместе. Мы пережили Динокалипсис, и Коулокалипсис, и на самом деле — кого из нас не клинило? Помните, как Бофара замкнуло и у нас света неделю не было? А когда моим щитом накрыло весь полигон и мы не могли выйти почти сутки?
— Коул тогда предлагал съесть Тару, потому что у неё самая аппетитная попка, — ржёт Дин.
— Ага, Фенстерматчер потом тренировал на мне удушающие приёмы, — отзывается Коул, — тогда я ещё не срастил эти два события и всё думал, чего это он так внезапно предложил потренироваться. От него же не должёшься.
При упоминании Фенстерматчера настроение Тары, которое более или менее поднялось благодаря такой замечательной встрече с командой, стремительно падает вниз. Они тут веселятся и шутят, а он там лежит один… мёртвый. Вряд ли ему одиноко, но… Тара по нему скучает. А ещё впервые в жизни понимает, насколько тяжёлую ношу Неубивакалос тащит почти всю свою сознательную жизнь. Держать себя под контролем двадцать четыре на семь, без перерывов и выходных — это мощно. Тара надеется, что он скоро очнётся и научит этому, потому что сила… её сила не похожа на то, что описывают остальные, но напоминает именно то, о чём говорил Фенстерматчер: её необходимо укротить.
Она и сейчас ведёт себя странно. Не пытается рваться наружу, но будто бы скользит повсюду, принюхиваясь, присматриваясь, приспосабливаясь. Тара пытается делать примерно то же самое по отношению к ней — изучить, а потом приручить. И если потребуется — выдрессировать.
— Я пойду, наверное, — говорит она, чувствуя вдруг, как что-то свербит под кожей. Она не видит этого буквально, но будто бы всё же видит, как её сила тянет щупальца к Дейсу, у которого развязались шнурки на кедах. Сила хочет, чтобы он их завязал. Сила хочет или они вместе? Или сама Тара хочет? Кто из них?
— Не смей, — шипит Тара, и сила почти что обиженно смиреет. — Сиди спокойно и не рыпайся, дура.
— Ты мне? — удивлённо говорит Ватанабэ.
— Что? — не сразу понимает Тара. — А нет, не тебе… Ты не дура, ты психичка. Я с…
О господи. Если она скажет, что разговаривает с силой, все решат, что Тара окончательно съехала с катушек. А может, правда съехала? Убила своего любовника, одушевляет свои сверхъестественные способности — не самый хороший анамнез.