За год до того, как все началось, полковник Викентьев закончил Академию Генштаба. Ему прочили блестящую карьеру, несмотря на не самый уживчивый характер и бескомпромиссность. Но пять лет назад он стал бывшим. Впрочем, как и все остальные находившиеся здесь, – бывшими учителями, слесарями, врачами и менеджерами по продажам.
Атас, завидя Викентьева, откинулся назад, всем своим видом показывая – кружка перед его носом оказалась совершенно случайно, причем самым волшебным образом.
– Вкусно пахнет, – заявил вошедший, будто не замечая бутылки на столе. – Не угостите?
– Присаживайся, Петрович, какие вопросы?
Ему освободили место за столом, вручили ложку и снова притихли, ожидая, чем все закончится.
– Петрович, ты-то будешь? – спросил Глеб. – Что-то все отказываются.
– Наливай. Под кашу – то, что и нужно. И остальным тоже, это только с виду они такие скромные.
Выпили молча, не чокаясь, без всяких тостов и принялись за гречку, зачерпывая кашу из общей кастрюли. Некоторое время стояла тишина, лишь изредка ложки звякали о край посудины. Наконец Викентьев отложил ложку в сторону.
– Баня готова, Глеб. Поужинаешь, можешь сразу и идти. Обратишься к Заводчикову, тот выдаст тебе все, что считаешь необходимым, он в курсе. Белье, комок[2], продукты, патроны, возможно, что-то еще. Пользуйся случаем: все либо хлопок, либо шерсть – склад удачный попался, помимо синтетики было достаточно и другого барахла.
– Это на базе, что недалеко от Выгино?
– Именно, – кивнул Викентьев.
Глеб качнул головой:
– Думаю, очень трудно было туда попасть – риск большой.
– Без хитрости не обошлось: дистанционно запустили генератор прямо на дороге, а сами со стороны Выги на лодках. Жаль, генератор всего час тридцать проработал, не все успели вынести. Опасаюсь, что в следующий раз такая уловка не пройдет. Отдыхайте, парни, – закончил он, поднимаясь. И уже от двери поинтересовался: – Кстати, Глеб, когда рассчитываешь отправиться?
– Послезавтра с утра, Петрович. День на подготовку – без этого не обойтись.
Викентьев кивнул, обвел всех взглядом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Бриться без зеркала, в потемках, на ощупь – дело привычки. Глеб провел ладонью по подбородку, щекам: как будто бы все. Зашел еще разок в парную, посидел на верхней полке, но за веник больше не взялся. Окатился водой и начал одеваться.
На выходе из бани его догнал негромкий женский голос: «Глеб!»
– Слушаю, Марина. – Он подошел к девушке, одетой в камуфляжную куртку и черную шапочку, из-под которой выбивались светлые пряди.
– Глеб, – зачастила она, – я случайно услышала, что ты здесь, но ведь ты же знал. Почему не нашел? Ты же знаешь, как я рада тебя видеть.
– Пойдем, Марина. – Он накинул плащ и на нее, прижал к себе. – Посидим где-нибудь, вот и дождь как будто бы утихает.
– Пойдем, – легко согласилась Марина. – Если хочешь, ко мне, Светка сегодня в ночь дежурит.
– К тебе так к тебе, – не стал отказываться Глеб. – Мокро вокруг, да и темно.
Домик, в который привела его Марина, ничем не отличался от десятков других, расположенных вокруг того, что несколько лет назад было элитным домом отдыха «Снегири», затерявшимся глубоко в лесах. Деревянный, с узкими, в одно бревно, окнами с каждой из четырех сторон. Печка-буржуйка слева от входа; двери из толстых плах, обязательно открывающиеся наружу, и непременно подполье, где в случае необходимости можно укрыться. Для этой цели в нем хранился запас продуктов, рассчитанный на несколько дней. Однажды Глебу довелось провести в подобном схроне почти неделю, наполненную такой безысходностью, что хотелось выть от бессилия.
– Глеб, – засуетилась Марина, – может быть, ты кушать хочешь? Или кофе? Есть у меня, правда молотый… я сейчас, только печку растоплю. – И застыла на середине пути между печкой и столом. – Ты… останешься?
Глеб посмотрел на нее, такую стройную, ладную, с миловидным лицом и большущими зелеными глазами.
– Нет, Марина, мне будет лучше уйти.
Девушка сразу поникла. Затем прерывающимся голосом едва слышно спросила:
– Это из-за того?..
Тогда Глеб убил всех троих. Зарезал ножом. Идиоты, они попытались в тесном помещении схватиться за стволы, когда ножом в таких случаях надежнее всего. Успело ли с ней что-нибудь случиться? Судя по тому, что на Марине была порвана одежда, наверное, да. Но Глеб никогда не спрашивал у нее и никогда не спросит. А когда она сама пыталась что-то объяснить, решительно качал головой – не надо слов.