Я невинно рассмеялся, заметив чуть возмущённо выражение лица Роберта. Но это было скорее наигранное недовольство, чем настоящие эмоции. Сам же парень также посмеялся, подмечая глупость и смешливость этой ситуации и наших слов. Было заметно, что амбал все ещё немного переживает из-за того, что я могу все же отказаться использовать оружие. На деле же я понимал всю серьёзность наших намерений и то, что если придётся, то я буду готов вновь убить человека.
— Роберт, я справлюсь. Ты мне веришь? — спокойно спросил я, останавливаясь прямо у ступенек дома, не желая входить внутрь. Несмотря на холодные и неожиданные удары капель, дождь успокаивал и даже немного расслаблял, что сейчас было действительно нужным.
— А куда же я денусь. — На лице Толстяка появилась улыбка, которая с каждой секундой становилась чуть шире. Он привычно почесал свою лысину, свободной рукой открывая входную дверь, пропуская меня вперёд. — Я верю тебе, Ян. Но если мы завтра заболеем, то весь наш план пойдёт по одному месту. Пошли в дом.
Спорить с Робертом я не стал. Лекарства на районе было добыть крайне трудно, а ждать, пока болезнь каким-то чудом пройдёт сама... Тоже не вариант. Это может затянуться на длительные сроки, если вообще получится выздороветь. В ином случае – смерть, что чаще и бывало в восемнадцатом секторе.
Дома нас уже ждала Элизабет, которая будучи уже совершеннолетней умела прекрасно изготавливать взрывчатку из подручных средств. Девушка потянула меня за руку, сказав, что ей нужно поговорить со мной. Я же в свою очередь лишь кивнул, сказав Роберту, что приду позже, чтобы ещё раз обсудить план нападения. Мы пошли куда-то на второй этаж, судя по всему в комнату Элизы, которая была выделена специально для того, чтобы девушка могла спокойно заниматься своими делами и созданием взрывчатки, зная, что никто не помешает.
В нашей семье было лишь несколько свободных комнат. Все они были расположены на втором этаже. Таких тут было четыре, ни много ни мало. Хотя было бы неплохо иметь комнату для каждого, но такого состояния мы не имели, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Две из них были нашими с Элизой. Две другие комнаты поделили Роберт и Генрих. Если меня считали стрелком номер один из сектора восемнадцать, то сразу за мной был бы Генрих, чей уровень стрельбы лишь немного хуже моего. Из ста патрон он промажет на два или три больше, чем я. Разница была лишь в том, что мне семнадцать лет, а парень – бывший военный, чей возраст близится к тридцати годам. Поговаривают, что именно после подавления восстания в секторе шестнадцать, солдат сильно изменился. Даже его взгляд выражал некую злобу и горечь утраты. Было очень непросто убивать тех, кто лишь хотел справедливости. Чей сектор не сильно отличался от родного района Генриха. Сам солдат говорил, что если бы не служба, то примкнул бы к восставшим даже ценой собственной жизни. Парень хотел не так много. Всего лишь справедливости в Терре.
Закрыв за собой дверь в комнату, Элизабет полезла под стол, видимо она что-то искала там. Девушка будто специально прогнулась в спине, лишь больше подчёркивая свои ягодицы. Спортивное телосложение девушки уже давно привлекало меня, и уж тем более я не мог устоять, чтобы не пялиться на неё, пока та находится в такой позе. Да и лицом девушка была безумно привлекательно, особенно для нашего сектора. Но ничего больше, чем такие взгляды и мысли. Я никогда не думал об отношениях с ней. Нет, дело не в её шикарном теле, не в ангельском голосе. Чувства сбивают с нужного ритма. Моя стрельба могла бы ухудшиться, мысли были бы заняты чем-то другим. Сейчас особенно не то время, чтобы отвлекаться от "работы". Девушка даже неоднократно предлагала мне лишь секс без лишних обязательств. Но даже от чего-то подобного я отказывался, каждый раз аргументируя тем, что у меня сейчас не тот период в жизни.
Наконец, напоследок вильнув своими бёдрами, лишний раз привлекая моё внимание, девушка вылезла из-под стола, все же успев заметить мой взгляд, направленный на её ягодицы. Похоже, что она решила не придавать этому никакого значения, лишь невинно улыбнувшись, протягивая мне какой-то свёрток с чем-то тяжёлым внутри, садясь на кровать, занимая место рядом со мной. Открыв его, я увидел как раз одну из самодельных бомб девушки. Различные проводки, даже надпись: "Взрывоопасно", которую Элизабет смогла где-то отрыть, и таймер до взрыва, на котором было ровно тридцать секунд.