— Нет, так не годится. Вы опозорили меня перед людьми, и я хочу, чтобы инцидент был улажен по всем правилам, — продолжал напирать продавец.
— Извините. Но дело в том, что мы обычно просим воздерживаться от заключения сделок в неустановленном месте.
— Понимаю. Благодарю вас.
Злобный тип извинительно сложил ладони и, быстро пятясь назад, исчез. Я обдумал случившееся. Мне стало стыдно, что я в какой-то момент усомнился в продавце насекомых.
— Спасибо, что выручили.
— Среди них много бывших полицейских. Из кожи вон лезут, стремясь выслужиться.
— Всё же возьмите, — я протянул билет на корабль. — Конечно, этот футляр не так красив, как коробка для юпкетчера, но зато кожа натуральная, работа ручная.
— Футляр-то прекрасный, а вдруг внутри какая-нибудь дрянь. Скажите честно.
— Ну что вы! Там сертификат на право выжить. Откройте и посмотрите.
— Выжить после чего?
— После катастрофы, разве непонятно?
— Какой катастрофы?
— Вы не считаете, что мы на пороге катастрофы? Природа, человек, земной шар, мир.
— Считаю. Считаю, конечно, но не представляю себе, что тут можно сделать.
— Пойдемте. Я вам всё покажу.
Я поднялся, но продавец насекомых продолжал сидеть, даже не собираясь брать футляр с билетом на корабль.
— Терпеть не могу все, что именуется «общественным движением». Я из тех, кто думает: пусть все идет как идет.
— А я и не призываю вас заботиться о других. Сертификат предназначен для вас лично.
— Нет, пожалуй, воздержусь. Я не тот человек, который ради того, чтобы выжить, пойдет по трупам. Непомерное вожделение — тяжкий грех.
Разумный ответ. Попал в самое больное место.
— Неужели не понятно, ведь я предлагаю билет в обмен на оставшихся юпкетчеров.
— Поговорим об этом позже, не будем спешить.
— Вы не отдаете себе отчета в том, что нас ждет. Катастрофа надвигается, она вот-вот разразится. Вы газеты читаете?
— Что значит «вот-вот»?
— Возможно, даже завтра — я бы не удивился.
— Значит, не сегодня, а завтра?
— Я говорю условно. Может быть, в следующее же мгновение. Во всяком случае, она надвигается.
— Держу пари.
— Какое?
— Наступит ли через десять секунд, — он положил палец на кнопку секундомера своих часов, — катастрофа, как вы утверждаете. Ставлю десять тысяч, что не наступит.
— Я ведь говорил только о подобной возможности.
— Могу продлить до двадцати секунд.
— В обоих случаях пятьдесят на пятьдесят — возможно и то и другое.
— Будем ли мы спорить, что пройдет двадцать минут, что пройдет два часа, что пройдет два дня, что пройдет два месяца, что пройдет два года, — все равно вероятность та же — пятьдесят на пятьдесят.
— Без пари вам неинтересно?
— Не придирайтесь, вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать. Представим себе, что катастрофа разразится через двадцать секунд. Тогда выигрыш ни к чему, на том свете деньги не понадобятся. Только если ничего не случится, тот, кто на это ставил, положит в карман денежки. Так что в любом случае пари не будет иметь никакого смысла.
— Что же тогда мешает вам взять билет на корабль?
— Надоели мне ваши разговоры.
— Почему?
— Я не люблю людей, торгующих концом света.
Хочешь подыхать — подыхай. Такая огромная голова, а набита гнилыми бобами. Наверное, и юпкетчера я напрасно у него купил.
— Пожалеете, но будет уже поздно.
— Схожу-ка я в уборную.
— Вам и вправду не нужен билет на корабль?
Продавец насекомых поднялся со стула. Я не мог допустить, чтобы столь ценные для меня билеты служили поводом для насмешек. Но тут он протянул руку, ловко схватил футляр и поправил сползающие с носа очки, лицо его расплылось в улыбке. То ли хотел помириться, то ли издевался надо мной — не поймешь.
— Подождите у моего лотка, я быстро вернусь.
— А вдруг не вернетесь, плакал тогда мой билет.
— У меня там остался товар.
— Юпкетчеры, которых вы собираетесь выбросить? Разве могут они служить залогом?
Продавец насекомых снял с руки часы и положил их на то место, где до этого лежал футляр.
— Хронометр марки «Сейко» новейшей модели. Боюсь, вы сами сбежите с ним.
3. Зазывалы похищают «сертификат на право выжить» и скрываются
Лоток продавца насекомых был закрыт. Видимо, у него в самом деле пропало желание торговать. Над соседним лотком слева (не помню, что там продавали) тоже сняли вывеску. Небо все еще было обложено тучами, в любую минуту мог начаться дождь, да и универмаг скоро закрывался, часы показывали двадцать минут седьмого. Зайдя за прилавок, я обнаружил лежавший на стуле большой чемодан. Наверное, в нем были юпкетчеры. Я не люблю, когда на меня смотрят посторонние, поэтому скрючился и присел на корточки. Напрасная предосторожность. Редкие покупатели суетливо бежали к выходу, как мелкие крабы на побережье, не захваченные отливом.