В то время Израиль жил в условиях постоянной арабской угрозы. На Олимпиаде в Мюнхене 1972 года арабские террористы из организации «Черный сентябрь» захватили израильскую команду – хотя Голда Меир предлагала прислать свой спецназ, натренированный в подобных ситуациях, Германия решила обойтись своими силами, и в результате все израильские атлеты погибли. Меир отдала приказ МОССАД начать охоту на выживших террористов – и в результате операции «Гнев Божий», длившейся почти двадцать лет, все организаторы операции были уничтожены.
Пятого октября 1973 года, накануне праздника Йом Кипур – Дня Примирения – Голде показалось, что скоро начнется война. Усилившаяся активность на границах и возросший поток беженцев напоминали ей о начале Шестидневной войны 1967 года. Голда высказала свои подозрения, однако ее советники заверили ее, что по данным разведки Израилю ничто не угрожает. Позже она сетовала: «В то утро я должна была послушаться собственного сердца и объявить мобилизацию. Вот о чем я никогда не смогу забыть и никакие утешения, никакие рассуждения моих коллег тут не помогут». В праздничный день, когда большинство политиков разъехались, объединенные силы Египта и Сирии напали на Израиль, и поначалу, благодаря использованию советских ракетных установок, сильно продвинулись вглубь израильской территории. Когда над Израилем нависла угроза полного разгрома, она позвонила Генри Киссинджеру, госсекретарю США: в Америке была полночь, и ее поначалу отказались соединять с политиком. «Меня не заботит, который теперь час. Нам нужна помощь сегодня, потому что завтра может быть слишком поздно», – заявила она. Помощь американских ВВС спасла положение; арабов удалось оттеснить, а через две недели израильские войска уже находились на расстоянии 35 километров от Дамаска и 101 километра от Каира. Война Судного дня закончилась 11 ноября, но ее последствия продолжали ощущаться еще долго. Народ требовал отставки правительства, которое не заметило готовящейся войны; главнокомандующий Моше Даян дважды пытался уйти в отставку, и оба раза Голда Меир отказывала ему, обвиняя во всем случившемся только себя, – если бы в тот день она настояла на своем, гибели двух с половиной тысяч израильских солдат можно было бы избежать…
Хотя комиссия Аграната, расследовавшая обстоятельства войны Судного дня, полностью сняла все возможные обвинения с Голды Меир – наоборот, ее усилия были названы «мудрыми, оперативными, полными здравого смысла и самыми важными», – сама она продолжала считать себя виноватой. Она ушла в отставку 11 апреля 1974 года. «Пяти лет было достаточно, – заявила она на прощание. – Мне больше не под силу нести это бремя». Ее преемником стал Ицхак Рабин.
Последние годы Голды Меир прошли тихо и спокойно. Она, как и раньше, заботилась о детях и внуках – вспоминали, что она находила время навестить живущую в кибуце дочь даже во время войны Судного дня, – собирая родственников на кузне своего скромного дома. До последних дней она курила по две пачки в день, выпивала по два десятка чашек крепкого кофе и по-прежнему интересовалась политикой. В 1975 году она опубликовала свою автобиографию «Моя жизнь», где откровенно и без прикрас поведала историю своей жизни, отданной на благо Израиля.
Голда Меир скончалась в Тель-Авиве 8 декабря 1978 года. Она похоронена на горе Герцля в Иерусалиме. До сих пор ее благодарные сограждане называют ее совестью еврейского народа и матерью Израиля.
Эвита Перон
Святая грешница
Короткая жизнь самой известной латиноамериканки в истории была полна чудес и превращений. Родившись на самом дне, она сумела вознестись к сверкающим вершинам истории, превратившись из нищей девчонки в символ своей страны. Мало кому из людей двадцатого века удалось вызвать к себе такую любовь – слепую, страстную, граничащую с обожествлением, и в то же время такую безоглядную ненависть. О судьбе Эвы Перон, о ее роли в истории своей страны спорят уже полвека, но еще никому не удалось раскрыть загадку притягательности этой необыкновенной женщины, давно уже ставшей историей, легендой, мифом…