– Вот один из героев Дрездена. Пожилой человек, он пришёл спасти родной город. Добрый день! Ваше мнение о происходящем?
– Всё это неизбежно. Наши плотины, баррикады – штопка дыр, не более. Нас ждут испытания в сто раз страшнее.
– На чём основан ваш пессимизм?
– На знании, мой юный друг. Выражения вроде «дождливый год», «отклонение от нормы» – ничего не значат. Читайте книги! Счёт надо вести по иным, космическим годам. Слова уже начертаны на стене, теперь они исполняются. Мене, мене, текел, упарсин – царству положен конец, оно легковесно и потому разделено между мидянами и персами.
* * *
Скелет От-Иньяна составляла трёхмерная звезда из шести расходящихся лучами гигантских балок; к «лучам» крепились пакеты эскадрилий, жилые блоки, орудийные комплексы, энергостанции и прочие составные части.
Три «луча» занимали военные земного Востока, три других – западные союзники, и триады назывались так же, как половинки планеты-матери. Из сектора в сектор гуляли свободно, но жили – каждый по-своему.
– Мне казалось, шалавы должны сидеть в закоулке, – подавленно оглядывался Влад. – А тут целый дворец! То-то у союзничков ракеты на счету – всё ушло на потолки и люстры.
– Это особый отсек, здесь должно быть красиво, – убеждал Вальтер. – Интерьер создаёт позитивное настроение. Поколение за поколением на Западе шёл отбор особей, для которых уют стал естественной средой обитания…
Они шагали рядом, плечом к плечу – ловкий и подтянутый темноволосый Влад с жёсткими исчерна-коричневыми глазами, словно режущими насквозь весь коридор перед собой, и высокий – на пол-головы выше ведущего, – русый, ширококостный Вальтер с равновесной осанкой, улыбкой счастливца и уверенным серо-зелёным взглядом.
– По-моему, ты кого-то цитируешь. Опять дедушка?
– Я люблю повторять его мысли. Он мудрый человек.
– Верю. Как ты рядом с ним вырос в офицера? Таких мыслей год послушаешь – можно экстерном универ закончить.
– Тебе нравится ход его суждений?.. Если отправимся в отпуск вместе, я вас познакомлю.
– Ну вот, пришли. – Влад остановился.
Прежде он не переступал таких порогов.
Правда, курсантом он хаживал к девушкам в общаги, но знакомиться, заигрывать и назначать свидания – совсем другое дело.
– Тьфу.
– Камрад, ну почему ты так настроен?
– Потому что противно.
– Я тебя уверяю – они очень чистые.
– Как стаканы в столовой. Прожжены бактерицидной лампой.
– За их здоровьем пристально следят. Без допуска санчасти в дом отдыха не…
– Слушай, ты сюда вхож. Кому дать денег, чтобы мне в карту поставили: «Был»?
Вальтер возмущённо замахал руками:
– Как можно, Влад? Взятки – это преступно! Незаконно даже спрашивать об этом!
– Уймись, я просто так сказал. В порядке опыта. Какое всё-таки позорище…
– Люди из кожи вылезают, лишь бы получить талон на сексотерапию. Ты ведёшь себя удивительно!
– Не могу. Это не по-людски. Надо увлечься, встречаться, узнать друг друга… потом и любовь! Когда я встречу свою девушку, то обойдусь без предписаний, всё само произойдёт. А тут? Ни любви, ни-че-го.
Кое-как изгнав мысль, что его – обер-лейтенанта Центральных держав! – командир уговаривал о соучастии в даче взятки, Вальтер заговорил с увлечением, надеясь заинтересовать Влада предстоящей терапией.
В конце концов, мужчина этот Ракитин или кто?!
– Вот увидишь, дело наладится. Ты зря тяготишься, мой добрый камрад. Предоставь им ублажать тебя! Они существа без комплексов, миленькие и кудрявые… они сами сделают, что требуется.
– Ничего мне не требуется. Мать моя, на них глядеть тошно! Смотрю и вижу – овцы тупорылые, все как одна. И чтобы я такую тронул?!..
Перед ними висел красочный плакат: «Зайдите в наш уютный уголок». Дом отдыха, который союзники звали Cathouse 2 – Кошкин Дом, – умел пристойно завлекать клиентов.
На плакате некий бравый офицер сидел за столиком с опрятной, нарядно одетой овечкой, а вторая подносила им вино и фрукты. Прямо идиллия… если тебя не обязали приказом посетить бордель. Лично Деев подмахнул – шагом марш, Влад!
– Войдём же! – Вальтер шагнул вперёд, увлекая за собой угрюмого Влада. – Тебя ждут приятные сюрпризы.
* * *