– По-моему, ты не ошиблась, – заметил Гер тихо, приблизившись к Роме. – Ты видела и чувствовала правду.
– Пра… ты о чём? – опешила Рома, сбитая с толку.
– О том, кто ты есть. Ты не та, кем числишься.
– Откуда ты знаешь? Почему? – поражённая его словами, Рома перешла на шёпот. – Ты… искал меня, да? Ты частный детектив? Тебя наняли…
– Тссс. Я тот, кто есть, и знаю, кто я. А ты – нет.
– Значит, я человек? меня родила женщина? – Глаза Ромы налились слезами, губы задрожали. – А где… где доказательства? У тебя есть? Документы или что-то там?.. Меня так не отпустят!
Её трясло. Не овца! Могу жить по-людски! К чертям опеку Министерства обороны, пусть заключают контракт, как с полноправной девушкой. Или – нет, вон отсюда! На Землю…
– У меня есть настоящие родители? Да! я видела маму, во сне! Ну, скажи…
– Секунду.
Гер встал, порылся в своей одежде, достал портсигар и извлёк из него нечто вроде жемчужины. Перламутровый шарик мерцал белым и розовым, словно цветок из снов. Полупрозрачный, как яйцеклетка, которую показывают выросткам в учебных фильмах. «Ничего опасного. Чистая человеческая ткань, новый человек величиной в одну клетку».
– Проглоти – и ты узнаешь себя.
Природная осторожность заставила Рому отдёрнуть руку.
– Что это?
– У него много имён, как у Агнца. Ключ памяти, если хочешь.
– А он не…
Товарищ У, неколебимый гуру, назидательно промолвил:
«Будьте внимательны. Есть нанокомплексы, способные временно поработить человека. Затем они вымываются из мозга, но до той поры человек становится послушен, мягок и доверчив. Ему можно внушить что угодно, это будет преследовать годами. Не уверен, что столь дорогое средство употребят против вас, но вы красивы и молоды, ваше очарование продлится долго. Берегитесь стать рабынями».
– Разве я сказал, что отдам ключ сегодня? – Гер убрал жемчужную капсулу. – Ты не готова.
Из-за минуты сомнения потерять всё!
– Дай сейчас! – рванулась Рома. – Если любишь.
Не думать, не рассуждать! Отринуть прошлое, если хочешь жить человеком среди людей, иметь свой дом, семью…
Гер колебался, потирая портсигар. Рома смягчила напор; изгибаясь, воркуя нежным голосом, шла к нему на четвереньках:
– Гер, сейчас… А то вцеплюсь. Укушу. Я буду орать! Хватит меня мучить. Для чего ты сказал?.. Хочешь, я съем ключ? Мигом, не задумываясь. Я не смогу больше жить и не знать, где правда. Тебе что-то известно, да?.. Как ты разведал, что я – другая?
– Долгая история. Отложим на потом.
– Дай. Дай, пожалуйста.
– Ключ изменяет людей. Ты почувствуешь себя… необычно. Слабость, страх – трудно сказать, что именно.
– Пусть.
– Я опасаюсь…
– Чего? Я не выдам, клянусь.
– Дело не в тебе. Здесь, на базе, кто-то присутствует.
– Кто? Только военная полиция.
– При чём тут полиция?.. Враждебное присутствие – яснее не скажешь. Если попадёшься на глаза, особенно в первые день-два…
– Всего-то! Гер, у овец свои фокусы, чтоб откосить от службы. Без проблем.
– Кто тебя увидит? Врач?.. другие овцы?
– Человек пять, все здешние.
– Ладно. Рискнём, – решившись, Гер вновь достал таинственную пилюлю.
Перламутровая капсула на ощупь была жидкой. Шарик воды в незримой оболочке.
Товарищ У ещё гудел в ухо свою китайскую сказку: «Вот так, милые выростки – съел мальчик драконову жемчужину и стал драконом», но Рома уже отмела сомнения. Со стаканом минералки шарик проскользнул в глотку и… ничего не случилось.
– Враг, присутствие… как его распознать?
– Ты не сумеешь.
– А если я их встречу?
– Тогда молись – ты трёх секунд не проживёшь.
Лишь сейчас Рома чётко поняла, что слегка сонливое выражение лица Гера – обманчиво. У него всегда были чуть-чуть приопущены верхние веки, но взгляд оставался жестоким, прицельным, как у Сокола.
* * *
Западная Фрисландия, 1282 год
Энский гонитель ересей, конечно же, сменился.
Редкий глава священного трибунала удержится на посту после избрания нового папы.
Придётся ждать этого ставленника Рима. Я отсылаю слугу домой – пусть известит родных о моём приезде. Вскоре я встречусь с семьёй…
…на небесах, если нас туда примут.
Завтра судный день! Доминиканец шествует по Энсу под зелёным штандартом, с прихожанами, милицией Христа и конгрегацией святого Петра Мученика. Пожалуй, стоит взглянуть на их процессию, но я спешиваюсь у трактира, освежить горло вином.