– Я словно впервые тебя вижу. Ты… чудесная! Как ты это делаешь? секрет? Расскажи мне его наедине.
– Что это там? – попыталась она отвлечь внимание немца и вывернуться из объятий, но обер-лейтенант не отпускал её. Он близко изучал овечкину мордашку, такую соблазнительную, и готовился чмокнуть.
– Милки заводит парней. Они торгуются, кто больше.
– На паях! долевое участие! Ай! – слышались возгласы американов и Милки.
– Давайте потанцуем?
– Лапочка, я пьян. Я оттопчу твои копытца.
Кто-то бухнулся в бассейн, причём вдвоём. Раздались вопли восторга.
– Посмотри на меня. Улыбнись. Теперь закрой глазки.
Оторвался Вальтер с обалделым видом, словно чудом вынырнул из омута.
– О-о!.. Раньше ты не… Я вне себя! Распутница…
– Доволен? – задыхаясь, Рома облизнула губы. – Повторим?
* * *
Влад и франкон пожали друг другу руки.
– Значит, оба наседаем на своих командиров. Рапорты согласуем по почте.
– Прямо не ждал, Сокол, что мы договоримся. Координация служб орбиты и планеты ой как нужна! У нас слишком много промежуточных звеньев, согласований… разнобой! Надо на порядок проще.
– Идём! там стихло; похоже, дело к концу.
На входе в главный зал Влад обмер.
Даже сириане не могли похвастать, что застали Сокола врасплох, а тут – дважды за вечер! Сперва Локс с бархоткой, а сейчас…
Музыка едва булькала, свет еле тлел; в воздухе плавали дымно-сладкие волны ароматических курений и ещё что-то, исподволь проникающее в мозг. Скрытые лампы влажным сиянием полнолуния озаряли шевелящиеся там-сям скопления раздетых и полуодетых тел. Как сомнамбулы, бродили неприкаянные одиночки – кто затягиваясь самокрутками, кто прихлёбывая из бутылки, кто просто так, огибая живые препятствия. Некоторые, по двое-трое отступив в углы, продолжали бормотать о призе, точить лясы о сослуживцах, перемывать чьи-то кости. Часть сосредоточилась у бара. В приглушённых беседах через слово фигурировали «опа» и «овно».
«Это древний обычай. Сортиропоклонники», – рассудил Влад и упрямо спросил:
– А вечеринка где?
– Вся тут. – Франкон широким жестом обвёл лежбище и пьянище. Там, распушив поднятый торчком хвост, расхаживал любознательный серый кот; его чрезвычайно интересовало, кто чем занимается. Он принюхивался и порой кого-нибудь лизал.
– По-моему, это оргия.
– Она самая.
– Вот я попал!.. Что люди скажут?
– Я сначала тоже не поверил – Сокол, у Райта… А потом подумал: «Это шанс!»
– М-да. Картиночка, достойная пера.
– Фотографировать нельзя. Нарушение прав, некорректно.
– Хонка! – позвал Влад, виляя между грудами тел. – Вальтер, ты живой?
На его зов начали подниматься с пола сразу в нескольких местах, словно он читал на кладбище заклинание, пробуждающее зомби. Почему-то активизировались в основном женщины; наверное, мужские звуки волновали их. Восстал крашеный парень в жёлтой майке; он протянул Владу полупустую бутылку.
Вальтер показался из далёкого угла, растрёпанный и мятый, одичавший. С другой стороны спешил Локс – изящная живая кукла в тёмном мундире, на холодном белом лике алый рот, в белой руке стек.
– Сокол!.. – К Владу тянулись голые руки, мокрые улыбки. Он закрылся руками, но всё-таки словил десяток поцелуев. Затем подоспел Локс – этот не стеснялся и быстро растолкал ненасытных.
– Девочки, брысь. Сокол, за мной. Я провожу.
Снаружи, у зеркала в коридоре, Влад смог оценить итоги нападения. Оттиски помады и следы слюней взбесили его; он энергично счищал их носовым платком, осмотрел грязный платок – и выкинул. Локс молча подал пачку гигиенических салфеток.
– Тьфу, всего обслюнявили!
– Зачем плевать?
– Правда, незачем. Домой и под душ. Полистать бы их медкарты – я должен знать, от чего прививаться.
– В целом американки – довольно чистая порода.
– Мне начхать, как они моются, и сколько раз на дню. У них мысли заразные. Хотя – и мужики тут хороши!.. Как эта болезнь зовётся, ты не знаешь?
– Гедонизм.
– Так я и думал.
– Это не болезнь, а любовь к наслаждениям.
– Спасибо, хоть ты ей не подвержен. Удивительно, как между ними ходишь!
– Здесь нет никого, кто доставил бы мне наслаждение, – устало ответил Локс. – Не бросай салфетки на пол.
– А где сжигатель?! Надо сразу в топку!
– Я уверен, Сокол – это не твоя компания, – радостно вздохнул франкон. – Приезжай к нам, у нас вечеринки цивильные.
– Такую вечеринку раз устроишь – потом к тебе никто приличный не заявится. – Влад водил глазами, словно выбирал, в кого вцепиться. – Гедонисты!.. эти в лобовую атаку не пойдут. До фига мы с ними навоюем!