«О, мамма миа! липучий немец! Вспомнил вчерашний день, проснулся… Да я же без сознания была, я не соображала, что делаю! Я за Локсом бегала, а подвернулся – Хонка. Хотя – чего ради я гонялась?.. Ну, Вальтер, хорош – приласкал, называется; век не забуду!.. Да они оба хороши, из Троицы – капитан-скандалист и ведомый-приколист. Чтоб вы друг в друга врезались!»
– Спасибочки за доставку, – шутовски присела Рома, оттянув полу блузы; овцы прыснули. – Передай господину кавалеру – я обожаю его хлеще овсянки, гауптвахты и гимнастики.
– Передам слово в слово, – ответил робот, развернулся и утопал на свой Красный луч, а Рома горько затосковала о любимом Гере:
«Где он, почему молчит, даже не звонит? Пропал, забыл! Бросил меня… Я устала, я всего боюсь, мне чужие сны снятся… Никому не откроешься… Святой Агнец, помоги, я так с ума сойду!»
* * *
Начиналось всё вполне невинно. Ракитин подошёл к Шону:
– Пилюля толковая. Такое впечатление, что пообедал; до сих пор есть не хочется. Наверное, я упаковочку себе возьму.
– Курс – пятьсот пилюль, полторы тысячи дойчмарок. Можно взять сотню, за сто рублей, или две. Прилагается подробная рекомендация! И бесплатные консультации у моей супруги.
– Мы тут сегодня соберём группу товарищей. Отметим ввод в строй нового «Вектора». Думаю, мы вам не помешаем.
– Конечно, конечно! – Шон приветливо заулыбался.
Сперва, оттесняя клиентов «Хонг Дьеу», въехала тележка с пищеблока.
– Ракитину, – прочёл развозчик по бланку. – Пятьдесят порций… затем салаты… заливное… Куда ставить?
В дверях опустевшая тележка сцепилась с грузовой платформой, которая доставила с инвентарного склада раскладные столики и стульчики. Киберы-служаки путались под ногами, стучали лапками и издавали скрипучие звуки, пока развозчики лаялись между собой:
– А я при чём?.. разъехаться нельзя! Я, что ли, ящиков наставил?! И койки поперёк холла!.. Вообще ступить негде! Подай назад свою телегу!
Из бара сами собой пришли три ящика водки. Бредовое видение обеспечили жукоподобные служаки, несущие водку на спинах; казалось, будто у ящиков выросли ножки. Шествие самоходного алкоголя продолжили шестнадцатизарядные упаковки баварского пива, а завершили парад соки, воды и запасы одноразовой посуды.
Клиенты исчезали, улыбка Шона делалась всё более натянутой. Ань Хаи и Ань Ба (вдесятером!) попрятались в каюту, а из коридора в блок заваливались друзья Троицы, и конца им видно не было. Каждый вновь прибывший из состава «группы товарищей» считал своим долгом громко заявить:
– Ну, Влад, и теснотища у тебя!
– Пить будем навытяжку, по-гусарски.
– А кто рухнет – вон, на койки сложим. Штабеля под потолок! Дальновидный ты, Сокол – загодя лежанки устроил.
Из русского троебожия – бог Влом, богини Жрачка и Халява, – западникам особенно милы две последние. Волшебное слово «задаром» сорвало с коек всех пилотов Центральных держав и Северного альянса, кто не летал на боевом дежурстве и не находился в первой степени готовности.
Когда в блок вошёл запоздавший механик Влада, там гомонило плотное сборище, пепельницы-самогаски давились окурками, дым мешался с густым пивным духом, а в туалет выстроилась шумная очередь.
– Штрафную давай!
– С разминкой надо закругляться.
– Влад, пора по беленькой!
– Не узнаю Владислава Сергеича. – Механик разулыбался, принимая от командира штрафной стакан. – Неужто сухой режим побоку?..
– Никогда. Но угостить товарищей – святое дело. Особый случай, новую «росинку» обкатали…
– Согласен, повод уважительный. Товарищ капитан, за вами тост!
– Ну, бойцы – за Вальтера и «Вектор». Ура!
– Ура!! Hoch! 3 Виват!
Затем провозгласили за СССР, поскольку пили на Красном луче и за счёт Сокола. Славяне, согретые водкой, грянули «Союз нерушимый»; центральные и северяне уважительно прослушали гимн стоя.
– Вот брелок, готов. Я нашёл ему цепочку под цвет…
– Спасибо, подходяще.
– Митря, мой ящик пива – твои служаки. Дай на пару часов, проверить трубопроводы. Никто не узнает, в пересменку справлюсь.
– О-ля-ля, да у тебя свой выводок новенький! Ты ещё хвалился: «Америка, фирма, кибер-супер на восьми ногах!»
– У суперов проги глюкавые, – признал с досадой австриец, сразу раскрасневшийся от «огненной воды». – Квадратные жуки, а не служаки! То замрут на ходу, то лезут не туда. Я замаялся их поправлять.