Потемневший Густав запел:
Auf Deck, Kameraden, all auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze «Warjag» ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade! 5
Впервые за вечеринку все пели одно и вместе. Душевный подъём был велик – хор слышали двумя этажами выше и ниже, несмотря на звукоизоляцию.
Не скажет ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы Русского флага,
Лишь волны морские прославят навек
Геройскую гибель «Варяга»!
Расходились долго, с непременным «на посошок», освободившись от тяжёлой накипи на сердце и выплеснув сжатые в душе эмоции. Напоследок, весёлыми ногами топая по коридорам, делились мнениями:
– Надо чаще собираться!
– А он премилый человек, этот ужасный Сокол!
– Не зря говорят: «Загадочная русская душа». Не угадаешь, что в них таится.
– Только с жилой площадью у них плохо. Для таких добрых товарищеских встреч необходимо более простора.
Видимо, боевые песни ариев и их дружеские разговоры дошли до ушей вьетов. Или на них произвёл впечатление вид холла со сломанными нарами и пейзаж в сортире. Так или иначе, на следующий день, в субботу, младший капитан Ле Куанг Шон подал рапорт с просьбой рассмотреть возможность скорейшего переселения куда-нибудь в другое место.
* * *
Эта суббота выдалась знаковой. Ночью в Красном луче у Сокола произошёл невиданный загул, перекрывающий тусовку Райта так, что догонять без толку. Честь рыжего флайнг-офицера как организатора была уязвлена бесповоротно. Но анонимный вброс в помойку Живой Сети метил прямо в сердце союзных войск; он был пощёчиной всем, уважающим Устав.
Некий глумливый остряк разместил на помойной страничке Дополнение к Действующему Уставу, в котором значилось буквально следующее:
«Для борткотов и локсов отдание чести является не обязательным ввиду их особой специфики.
Борткотам и локсам разрешено ношение Орденов международного и национального достоинства на шейной бархотке (см. Поправки к статутам Крылатой Звезды и др. в Вестнике Совета Обороны)».
После этого даже стишок о страсти Райта к Бармаглоту пошёл за пустяк.
– Ес-с-с!! – завопила Маха, вскинувшись со стула и размахивая телефоном. – Обоих приложили, уау! Йо-хо-хо!
– Где? Дай!
– Кыш, овцы паршивые! Я… Локсу скину!
Через минуту из своей пещеры вышел распалённый Локс:
– Кто мне это бросил? Считаю до трёх, уже два с половиной.
– Ну, я! А что? – Маха упёрла руки в боки. После стычки у Райта она весьма осмелела.
Неожиданно для всех Локс зубасто улыбнулся и задорно подмигнул:
– Спасибо за подарок, лапочка. С меня цветок.
Влад тем временем недоумённо изучал письмо, выпавшее из пневмопочты. Военно-этическая комиссия Западного сектора строго предлагала ему уплатить штраф в размере 10 000 восточных долларов США (или в рублях по курсу) за аморальное и недостойное офицера поведение 13 февраля с.г. Уличающие Влада фото прилагались: вот он плюёт, вот бросает смятую салфетку.
– Я вчера не пил ни капли. Откуда галлюцинации-то?..
– Ах, Влад, – вздохнул Вальтер, держась за похмельную голову. – Письмо настоящее. Придётся уплатить, иначе дело перейдёт в конфликтный трибунал.
– Что я такого сделал? Меня измазали помадой… А кто снимал скрытой камерой?
– Система наблюдения, она там очень развита. «Глазки» повсюду. Выше уровнем специалисты ведут моральный анализ поступков с помощью компьютера…
– Моральный?! – Влад вскипел. – А оргия у Райта, значит, под анализ не попала?
– Оргия – приватная и добровольная, в частном жилище, а ты плюнул в общественном месте.
– Ох, ну и порядки у вас!
– Ты думаешь – зачем я поселился на Востоке? – Вальтер смотрел мягко и ласково.
– Знаю, дед насоветовал.
– Не только. У восточных – что бы там ни говорили, – подлинная, настоящая свобода личности. Никакой тотальной слежки. Где хочешь плюнь, где угодно брось пивную банку, ругайся любыми словами – можно всё! Если такое проделать в Германии, завтра же тебе придёт повестка в суд. Кто совершит свинство вдали от следящих систем, на того донесут соседи, прохожие, даже дети, игравшие на улице. Такое уж общество… Наверняка ты слышал о нашей службе госбезопасности, Штази – там тысячи сотрудников заняты отсевом ложных доносов. Я устал жить в обстановке этого удушливого этикета, когда нельзя шаг наступить, не обдумав предварительно его юридических последствий.