– В унизительной форме заставил обер-лейтенанта Хонку отжиматься двадцать раз, – причислил Деев ещё один пункт к проступкам Ракитина.
– Да он же сам пишет: «Это я исполнил добровольно». Ему надо, товарищ генерал-майор. От тоски по родине он лечится едой…
– Твоё какое дело, чем он лечится?
– Я отвечаю за его физическое состояние. Он мне нужен в бою.
– Вес нормальный, врач к полётам допускает.
– Нет, живот у него подтянут. Но пилот в тоске – пол-пилота с одной рукой и одним глазом. А упражнения снимают стресс, подстёгивают радость. В мозгу выделяется витамин счастья…
– Ты что Алиму написал? «Не-при-го-ден»! На каком основании? Если я рапорт не приму, следующая остановка – трибунал союзников. Сумеешь там объясниться? Алим все тесты выполняет с плюсом.
Влад положил бумаги на стол. Лицо его излучало твёрдое спокойствие – не прошибёшь.
– Тесты – на симуляторе. В бою он струсил. Дал дрейферу семь секунд сосредоточить огонь на Вальтере. Целых семь! Я за это время дрейфер пять раз убью с двух позиций. Затем – своим фейерверком Алим чуть меня не спалил, я еле вырулил. Зачем стрелял, ракеты тратил? после ужина горчица… Он в Троице лишний.
– Ты которого уже пилота из звена вычёркиваешь?
– А кого мне дают? Чемпионов игровой приставки. На орбите Марса имитаторы сбивать – это они могут, но чуть в бой, они: «Ой!» То им кресло кривое, то «Где прикрытие?» Они воевать приехали или куда? Тут отметки ставит не препод, а сириане. Чем отчитываться за потери, лучше я их выкину, пока не сработал жареный петух. Дайте японца, еврея – только не из Еврозоны.
– Сколько раз говорено – звенья подбираются по разнарядке из Совета Обороны. Не я пилотов назначаю.
«А зря!» – рявкнул Влад про себя.
Между тем в кабинет вкрался политпсихолог – нечто среднее между медиком и шептуном на ухо. Влад почуял, что эта тень во плоти будет решать его ближайшую судьбу. Должен же Деев как-то развести бодягу с рапортом Алима, чтобы всех утешить и не доводить до трибунала.
– Можете быть свободны, Ракитин.
Влад оглядел карту мира, подыскивая державу, пилота из которой он бы принял без сомнений.
Красным гигантом разлёгся по Евразии СССР – Священный Союз Славянских Республик, вокруг сгрудились соседи и союзники – Центральные под предводительством Германии, северяне, Балканский блок, Китай с Индией… Жёлтая клякса Еврозоны раздражала зрение – ни стран, ни народов, помесь по кличке «евро», разделённая державами на секторы контроля.
Напоследок Влад поискал на плоскости мира родные Клинцы. Где эта точка? Ровный цвет карты… Брянск-то не всегда отмечен! Только по изгибу Десны можно догадаться.
Вздохнул и вышел.
* * *
– Какова обстановка на базе? – Деев мигом взял политпсихолога за жабры. Если ты проныра, то изволь подробно доложить.
– Все следят, как повернётся дело. Союзники слегка шумят. Для них Алим – герой, он заслужил награду, а Ракитин – солдафон и деспот, хотя классный боец. Личный состав ждёт справедливого решения по рапортам Троицы.
– Ну, и куда нам девать этого парня? Семь секунд промедления; в бою это смерти подобно. Несмотря на то, что показатели он выдаёт отличные…
– Он капитан, известен среди истребителей. Если избавляться от него, то выбор – почётная ссылка без понижения в штатной должности, в какую-нибудь тихую систему.
– Вы о ком? – генерал вскинул задумчиво опущенную голову.
– О Ракитине, конечно.
– Я про Салдана! Сообразите-ка, куда его пристроить. Влада не отдам – ни вам, ни союзникам под трибунал.
Деев встал и, заложив руки за спину, щёлкающим шагом заходил вдоль карты мира.
– В тихую систему!.. А кто транспорты прикрывать будет? Штатские грозятся: «Уйдём с рейсов на Иньян, если Ракитина съедят». Что тогда? Главкосмос пришлёт молодых на замену, огрехи пойдут косяком, да плюс оборона просядет – всё сирианам наруку! Накидают в пояс дрейферов; через год придётся расформировать дивизию и покинуть Иньян.
– Ракитин – слишком резкий офицер. Он нетерпимый, с ним общаться невозможно.
– Влад не лабух в ресторане, чтоб всем угождать. Достаточно того, что он жив, метко стреляет и имеет две Крылатые Звезды. Уж какой есть!
– Из-за него у нас то и дело происходят политические осложнения. В конце концов, сюда откажутся идти не только штатские, но и военные пилоты.
– Прикажут – и пойдут, причём охотно. Здесь платят боевые и дают звёздочки.