— Не смеши, Клайв, большая часть коллектива перед моей смертью будет выпытывать всё, что я знаю об Азуре, и побежит её закладывать с поросячьим визгом. А помешает тебе контейнер с ботинками, из-под которого я тебя, бухого придурка, вытолкнул одиннадцать лет назад. Как ты там говорил? Что-то про долг жизни, чести… я уже плохо помню.
— Сука ты, Стив. — Джонсон выпустил воротник и стал оттирать руку полотенцем. — Ну хорошо, я никому ничего не скажу, но, блять, тебе от самого себя блевать не хочется? Это грёбаная героиня, она закатала Толкача, Крига, Цикаду, толпу человеческих отбросов, она лечила людей в госпитале с Панацеей — а ты её продаёшь, как… как…
— Как товар, стоящий двадцать штук. Клайв, она уже труп! мертвец! Ты же вырос в нашем долбаном городе, герои тут не выживают! Вспомни, сколько их было, и где они теперь! Пузырь, Чечётка, Француз, Молчунья… они сдохли! Волна сидит в центре богатейского квартала, выходит чисто посюсюкать над младенчиками на камеру и не рыпается на злодеев вообще. Только Барби ломает нормальных уродов, а Панацея их лечит. Ты понимаешь, что единственный способ попасть на лечение к Панацее для наших — это отсосать кейпу и словить пиздюлей от Оружейника. Я знаю лично, в лицо одного урода, которого Азура вылечила. Сначала отмудохала — а потом вылечила! Сидит сейчас на хате и ждёт, когда её замочат, чтобы найти нового хозяина. Каждый десятый бомж в доках её материт, потому что наркота подорожала. Не исчезла, а подорожала! — Стив постепенно повышал голос. — А главное, что уже всё: была у нас вторая Панацея и не будет! Лишняя! Кайзер её замочит, как Флёр замочил, и открестится точно так же, а я хочу съебать отсюда! — чернорабочий закашлялся.
Теперь уже Клайв пятился от наступающего на него Стива, а тот продолжал даже не кричать, а надсадно хрипеть. — Ты знаешь, от чего дохнут бомжи, Клайв? Не от кейпов, не от банд, даже не от наркоты — они дохнут от простуды и прочей холеры! Я посадил горло и здоровье, пальцы ломит, я не переживу следующую зиму, Клайв! Три, мать их, синих трупа за неделю! И до неё, и после! Сюда может Зион верхом на кошке прилететь, и ни хрена не поменяется! Денег не будет, работы не будет, ни хрена не будет! Из наших на улице три года смогли прожить только я и Нортон, остальные или сдохли, или сбежали. А мне бежать некуда: родня или мудаки, или бедняки. А на пятнадцать штук я знаю, где устроиться, понимаешь? Добраться до места, проставиться. Там вообще нет снега. Ты представить себе не можешь, как я ненавижу снег, Клайв.
— Истерику прекрати! — докер перестал отступать и скрестил на груди руки, — хрен с ней, с суммой, ты реально думаешь, что я пойду к Кайзеру и скажу: «Вот тебе Азура, делай с ней, что хочешь»? Я не для того резался с каннибалами и ходил в рейды на отморозков Марки, чтобы продавать людей бандитам. Азура медик, кретин, подкати к ней и попроси подлечиться. А про Империю забудь, такого, как ты, они кинут из принципа, ну и деньги нелишние.
— Не работает больше в больничке твоя Азура. Зассала она связываться с Империей! Понимаешь, зассала! К тому же к ней очередь уже на месяцы вперед расписана, я просто не доживу до лечения! А даже если случится чудо и доживу, то что изменится? Через месяц-другой я снова заболею, а денег на лекарства как не было, так и не будет! Этот город обречен, понимаешь, Клайв! Он, сука, обречен! Помнишь, блять, Дэвида? Рослый такой детина, правильный был, не хотел грабить до последнего… и где он теперь? Его нацисты на ремни порезали и собакам своим скормили! А Сэма помнишь? Он чтобы дочь прокормить пошел грабить, но его сначала свои кинули, а потом охрана Рынка так отмудохала, что костей целых не собрали. Он, блять, через неделю повесился, а дочь теперь на панели работает, шлюхой у тех, кто отца её и кинул! Этот город ломает всех. А если не ломает, то пережевывает и выплевывает ошметки, оставляя только трупы и опустившихся мразей вроде Толкача. Но что это мы всё про меня, Клайв? Ты думал, что с тобой, таким принципиальным, сделают, если у Азуры получится серьёзно врезать Кайзеру? Ты же тогда от Зубов пулю получил, а представляешь, что будет, если по старой памяти сюда наведается Мясник? Это мне, по сути, глубоко похрен, кто там главный капо, а тебя сдадут точно так же, как и макаронников Гальваната или подмаркизников. У тебя на семью из пяти человек две комнаты и две зарплаты, Клайв.
— А давай не будем про мою семью! — прорычал Джонсон.
— Ну хорошо, опять же про меня. Я-то найду, к кому пойти. Хотя бы к Марте Стражински.
— Она же не из наш… эээ…
— Клайв, кончай мямлить! Все, кто бухал с тобой, прекрасно знают, что ты до сих пор готов встать под знамёна Дождя или Чистоты, и ушел отнюдь не из-за идеологических разногласий. В Бостоне ты бы вылетел пулей, а тут, можно сказать, получше некоторых. А Марта уже полгода как убирается у того типа, который заведует собачьими боями у Волка. Ну там собачек покормить, пыль протереть, балдахин отполировать, если ты понимаешь о чём я. Вот там я сдохну пятьдесят на пятьдесят, — Клайв скептически хмыкнул, — а от тебя-то и требуется выйти на тех персонажей, которые на двадцать кусков внимания не обратят, и которым взять всем нам знакомую личность важнее, чем угробить очередного полукровку. И учти, что лёжка моя, конечно, на отшибе, но срисуют её по любому, а так ты получишь не только бабло, но и благодарность нескольких кейпов.
— Там не осталось никого вменяемого после смерти Герды и ухода Чистоты. Волк и его звери — чистые психи, Криг и Кайзер — грёбаные торгаши…
— А великанши? Ты же сам говорил, что был знаком с Гердой, а они точно её дочк… ххх… — Стив зацарапал правой рукой по полотенцу, захлестнувшему горло, судорожно тряся левой.
— Стив, не твоё собачье дело, что там было тогда с Гердой и близняшками! — сказал Клайв и отпустил полотенце, но вот взгляд остался острым и пронзительным, а тело будто пронзило осознанием. — Ты же не хочешь, блять, сказать, что знаешь Азуру в гражданке?
— Именно это я и хочу сказать, — самодовольно осклабился Стив. — Не уверен, конечно, на сто процентов, но, прикинь, это дочурка нашего босса!
— Как, ради всего святого! как ты до этого дошел?
— Довольно просто, стоит отметить. Не понимаю, как еще раньше об этом никто не подумал? Но это неважно, мне же больше достанется. Так вот, я где-то с пару месяцев назад видел дочурку нашего босса: ничего примечательного, скажу я тебе, а тут прохожу мимо школы, где она учится, а там как раз уроки заканчиваются, и, глядь, она! Она домой идет, да такой кралей заделалась, что только у совсем уж конченого гея не встанет! Вот я и подумал, подозрительно это всё! Поспрашивал у знакомых мистера Эберта, свистнул у них пару фоток Тейлор, пока никто не видит, и только убедился в этом, — расплылся в пошловатой ухмылке Стив, вспоминая фотку «новой» Тейлор, не замечая того, как Клайв начал судорожно осматриваться. Эберта-старшего среди докеров любили. Трудно не любить того, кто в лепешку расшибется, но выбьет для тебя и твоих парней работу, а после проследит, чтобы не кинули, заплатив до последнего цента. И Стиву очень повезло, что он решил рассказать это всё ему, а не, допустим, Курту или ряду других докеров, иначе сломанными ногами точно не удалось бы отделаться. Или это всё был тонкий расчет?
— Не может эта дылда за два или сколько-то там месяцев стать красоткой, вот совсем не может, — тем временем вдохновленно вещал не замечающий извергающейся над головой бури Стив. — Мои знакомые лишь чуть краше обезьян, да и то не все, а шлюхи такие, что одним своим видом в депрессию вгоняют! В общем, решил узнать, чего так. Узнал, проникся: она не то пять, не то десять азиатов раскидала, а после с выходцами из Империи общаться начала. Не знаю, да и не моё это дело, у кого она там сосет за школой, но я подумал, что на этом можно заработать. Среди новых кейпов заявила о себе только Азура, и от этого стоит плясать. Кайзер даёт деньги за гражданскую личность девчонки, и я предоставлю её ему!
— Стив, ты совсем, сука, сбрендил на старости лет? — угрюмо спросил Клайв, уже разминая кулаки. — За дочкой нашего босса следишь, напраслину возводишь, а теперь еще и Кайзеру её хочешь сдать? Молись, чтобы этого Курт с ребятами не услышали, иначе вылетим из доков с переломанными ногами быстрее, чем успеем маму вспомнить.
— Харе тут из себя чистенького строить, Клайв, мы оба понимаем, что ты уже согласен, и то, что я тебе сказал про гражданку, ничего не поменяет. У тебя связи с Империей — у меня товар. Сдадим девчонку, получим бабки и разойдемся как в море корабли.
— Ладно, черт с тобой. Подходи завтра, и я дам тебе ответ. Мне всё равно надо будет узнать, кто ещё в деле и до кого можно достучаться. Сука, если бы я не был должен тебе жизнь…
— Приятно иметь дело с честным человеком, — просипел Стив и пошел к бригадиру. Джонсон проводил его взглядом и врезал со всей дури по бетонному блоку, стоящему рядом.