Незадолго до съезда демократической партии Кеннеди издал сборник своих речей и выступлений, под названием «Стратегия мира». В предисловии к книге он отметил, что, по его мнению, США в своей внешней политике идут от кризиса к кризису. Давая оценку внешней политике США, он признал, что американской монополии на экспорт капитала и монополии в области ядерного оружия уже давно не существует, а американская администрация ведёт себя так, как будто всё ещё владеет этой монополией.
Признав, что народы Азии, Африки и Латинской Америки, «прозябавшие в течение длительного периода колониальной власти, сейчас впервые пришли в состояние брожения» и что это «представляет собой величайшую революцию», Кеннеди считал, что США должны «возглавить эту всемирную революцию» и активно призывал к этому.
«Американская демократия», по его мнению, должна бороться «за свободу человека» в Азии, Африке и Латинской Америке. В реальности, это был призыв к правящим кругам США еще более настойчиво бороться за сохранение и укрепление своих позиций в развивающихся странах, недавно получивших независимость.
Вместе с тем, он выступал за конструктивные обмены и переговоры с Советским Союзом, за обмен визитами глав правительств СССР и США. «Гораздо лучше встретиться на совещании в верхах, чем на грани войны», — заявил он в одном из своих выступлений. Однако даже самые прогрессивные речи кандидата в президенты, из-за боязни перед американской реакцией, были густо насыщены антисоветскими и антикоммунистическими заявлениями.
Предвыборная кампания Кеннеди базировалась на сформулированной им политике «новых рубежей». В целом она сводилась к требованию разработать для США «национальную стратегию», основывающуюся на широкой серии тщательно подготовленных долгосрочных политических решений, ставящих целью усиление мощи капитализма. Основные направления политики «новых рубежей» были намечены Кеннеди в его речи «Время решений», произнесенной в сенате США в июне 1960 года. Он рекомендовал осуществить следующие мероприятия:
— сделать неуязвимой способность США нанести «ответный» ядерный удар. Для этого совершенствовать ракетное оружие, укрепить военные базы, способствуя «укреплению политической и экономической устойчивости» тех стран, где они расположены;
— вновь «обрести способность» вмешиваться в любую ограниченную войну, «в каком бы месте мира она ни возникла», увеличивая и модернизируя обычные вооруженные силы; превратить НАТО в «жизнеспособную и сплоченную» вооружённую силу, расширив ее политические функции;
— создать «свободную мировую экономику», преодолеть ведущее к расколу экономическое соперничество между «общим рынком» и Англией;
— защитить «международные валютные резервы», проводить «более последовательную политику» в области таможенных тарифов по обе стороны Атлантики;
— объединить «помощь» западных держав развивающимся районам мира. Совершенно заново разработать программу «помощи» США иностранным государствам, основанную на долгосрочных обязательствах;
— в сотрудничестве с Западной Европой и Японией значительно увеличить приток капиталов в Азию, Африку и Латинскую Америку;
— перестроить отношения США со странами Латинской Америки, действуя через усиленную Организацию американских государств. Одного возвращения к «политике доброго соседа» недостаточно; нужен ряд новых установок;
— сформулировать «новый подход» к Ближнему Востоку, укрепляющий позиции США; однако при этом нельзя допустить, чтобы у арабов «создалось впечатление, будто их нейтрализм и национализм находятся под угрозой»;
— активизировать усилия в африканских государствах; Он считал, что США больше не могут «проводить политику, которая не учитывает неизбежной победы национализма в Африке, неизбежного конца колониализма». Удовлетворить острую потребность Африки в образованных людях, посылая туда все больше технических специалистов и педагогов и привлекая все больше африканских студентов — будущих африканских руководителей — в университеты США для обучения; показать решимость США «защищать» Западный Берлин; подготовить и держать «в состоянии готовности» гибкие и реалистические средства, которыми можно было бы использовать в Восточной Европе. Политика «освобождения», провозглашенная восемь лет назад, оказалась при сложившемся соотношении сил «ловушкой и заблуждением»;