— Ну, у нас уже три ракетных субмарины с «Поларисами», а у красных пока только одна, и та в достройке, — поправил Эйзенхауэр. — У нас строятся ещё семь. Сколько строят Советы — мы пока не знаем, но, скорее всего, меньше.
На «Севмаше» в это время проходили испытания ещё две такие же лодки, но они в кадр американскому спутнику в августе не попали.
— Сэр, — Даллес неожиданно замялся. — Я хотел показать вам и мистеру Кеннеди ещё несколько снимков, на этот раз уже не только со спутника. Честно сказать, они нас сильно озадачили.
— Что вы там ещё выкопали, Аллен? — нахмурился Айк.
— Вот это, сэр, — Даллес выложил на стол снимок, сделанный любительской камерой. — Фотография сделана в конце октября этого года, в заштатном русском городке Урюпинск, Сталинградской области.
На снимке был изображён памятник, но… крайне необычный.
— Это что, собака? — удивился Кеннеди.
— Нет, Джон, — деревянным голосом произнёс Айк, чувствуя мурашки, пробежавшие по его спине. — Это — песец.
— Русское название полярной лисы, — пояснил Даллес. — На американском континенте их много в Канаде и на Аляске.
— Fuck! Какого же она размера?
— Примерно пятьдесят футов, сэр…
— Пятьдесят? Fuck!!! Его, наверное, со спутника видно!
— Да, сэр. На снимке со спутника он был ещё недостроен, мы не поняли, что это такое, и послали туда агента, чтобы прояснить ситуацию.
— У вас есть ещё снимки этого чудовища, Аллен? — спросил Эйзенхауэр.
Даллес выложил на столе ещё несколько снимков. Песец на них был изображён сидящим, и вглядывающимся вдаль. Его правая лапа была приподнята и лежала на большом бетонном шаре, а язык был высунут, как будто гигантский зверь плотоядно облизывался.
— Внушает… — произнёс Кеннеди. — Не понимаю, на кой чёрт красным понадобилось устанавливать этакого монстра, да ещё на площади какого-то крохотного городка у чёрта на рогах.
— Сэр… — Даллес был крайне обеспокоен. — Мне рассказывали, что во время вашего визита, в Сталинграде Первый секретарь Хрущёв совершил нечто, похожее на языческий ритуал жертвенного возлияния. Это так?
— Да, такой эпизод был, — припомнил Айк. — Я тогда здорово удивился, и даже запросил пояснений у историка ложи. Он сообщил, что на территории России в средние века существовал культ некоего Ящера, которого изображали в виде крокодила. В том фонтане, на площади в Сталинграде, была скульптурная группа из детей, танцующих в хороводе вокруг крокодила. То есть, это довольно-таки древний культ, ещё дохристианский, и я крайне удивлён, что русские ещё отправляют подобные обряды. Тем более — коммунисты.
— А Хрущёв не мог просто пошутить? — спросил Кеннеди.
— Не думаю. Более того, сэр, после того, как мы сопоставили тот случай в Сталинграде и этого… песца… мы обследовали ещё несколько близлежащих городов.
— И что? Нашли что-нибудь? — поинтересовался Айк.
— Да, сэр. Сейчас в России развернулась очередная кампания по благоустройству дворов, улиц и площадей. Красные любят такие шумные пропагандистские мероприятия. В том числе, во дворах ставят фонтаны, лавочки вокруг них, и разные фигурки, даже изображающие персонажей из детских анимационных фильмов.
— Ну, и?
— Сэр. Наши агенты обнаружили в городе Саратове, это к северу от Сталинграда, статую кота. Правда, небольшую. В Тамбове — статую волка. В Воронеже — изваяние белки. И, наконец, в Ростове-на-Дону — жабу, — доложил Даллес.
— Гм… Ну и зоопарк, — усмехнулся Кеннеди. — А какое отношение все эти зверушки имеют к этому гигантскому песцу?
— Они на него смотрят, сэр.
— Что-о-о? — изумлённо спросил Айк.
— Все эти изваяния ориентированы по сторонам света, сэр. Все они смотрят в сторону Урюпинска. Туда, где сидит гигантский песец. Это — единый скульптурный ансамбль поистине циклопических размеров.
— «Жаба, песец и белочка», — припомнил слова Хрущёва Эйзенхауэр.
— Да ну! — отмахнулся Кеннеди. — Думаю, это просто дурацкая шутка, или совпадение.