Тем не менее, вряд ли следует ожидать от него проблем. Долгий срок жизни учит сдержанности.
— Держи, — на зеленое сукно стола, сыто блеснув серебром, легла длинная толстая игла. — Я закончил. Сделал, что мог, и никто из сущих в этом мире не сделает больше.
Не задавая вопросов, я кивнул и, тщательно обернув спицу бумагой, спрятал её во внутренний карман плаща. По условиям наказания старейшина должен был разыскать всех, пострадавших от действий Клайда, и помочь им. По мере возможности. Требовать клятву или проверять в данном случае будет оскорблением, потому что исправление совершенной ошибки — вопрос чести, как её понимает Мерцающий Народ. Да и формулировка ответа подразумевает, что он, по сути, уже поклялся. Изнанка чуть заметно дрогнула при его словах. Не знаю, как работает этот механизм, но чем сильнее в магическом плане разумный, тем выше его шанс оказаться кем-то или чем-то услышанным. А духи и демоны лжецов не любят...
— Я чего звал-то, — демонстративно покряхтев, Джо основательно расположился в кресле. — Сложности у нас. У артефакторов Перекрестка, имею в виду, — добавил он немаловажное уточнение. — После того, как мы с германцами разошлись, кое-какие товары оказались в дефиците. Часть позиций просто выросла в цене, а часть исчезла совсем. Понятное дело, мы ищем другие источники и небольшие партии можно достать всегда, но нам-то нужны стабильные поставки.
Полностью торговля с имперскими поставщиками не прекратилась и не прекратится даже во время скорой войны. С какой стати купцы будут деньги терять? Администрация Перекрестка была вынуждена под давлением английского правительства запретить продажу кое-каких германских товаров, в ответ другая сторона ввела своё эмбарго, тоже закрытым списком, но в целом товарооборот не иссяк. Думаю, он уменьшился на четверть, в худшем случае на треть в денежном выражении.
Старый Джо Мэхем считался негласным представителем всех артефакторов, по которым запрет ударил сильнее всего. Причем наиболее пострадали мастера, лишившиеся или столкнувшиеся с трудностями в получении материалов, самих по себе редких, а уж теперь, после санкций, вовсе исчезнувших из доступа. Вполне естественно, что они стали искать обходные пути. Что-то получат от новых поставщиков; там, где можно, напрямую выйдут на производителя; сумеют наладить поставки со старыми партнерами через третьи страны. Однако существует номенклатура товаров, получить которые обычными методами невозможно.
— О чём именно идёт речь?
— Змеиное дерево, зубы червя-рунника, драконья чешуя, — Старый Джо порылся на столе и выудил из стопки бумаг один листок. — Вот список.
Я бегло просмотрел его.
— Кое-что могу достать сам, насчет остального придется договариваться.
— А это вообще реально? — уточнил старик. Хотя какой он старик? Он нас всех, если захочет, в той или иной форме переживёт. — Нефритовые черепки только в Тауантинсуйю добываются, а там англичанам сейчас не рады.
— Я напишу главе Секущего Дождя, у нас дружеские отношения.
Ну, были триста лет назад, когда их представитель гостил у нас в последний раз. С тех пор многое изменилось. Мэхем данное обстоятельство прекрасно понимал, потому и скривился, впрочем, вслух выражать сомнения не стал. Ограничился просьбой:
— Если можно, змеиное дерево в первую очередь. Вторую неделю к заказу приступить не могу.
— Договорились. Будет тебе дерево.
Обещания надо выполнять, поэтому сегодня с утра я пошел в лес.
Умные сородичи в одиночку по Изнанке не ходят. Даже в насквозь знакомых местах поблизости от поместья, где пространство и время ведут себя прилично, желательно иметь рядом товарища. Пример моей бабки, погибшей на многажды хоженом маршруте, объясняет, почему. У меня особого выбора нет: Мерри мала, Феба по рождению человек и не обладает впитанными с молоком матери инстинктами, алкоголик-отец в Склепе лежит. Остальные представители нашего Дома недееспособны, хотя я не оставляю надежды, что госпожа Астерия найдёт способ выбраться из темпоральной ловушки — в последнюю нашу встречу она говорила, у неё наметился прогресс. Правда, она всё последнее тысячелетие периодически выдаёт такие обещания. Поэтому перед выходом из поместья мне приходится сознательно перестраивать мышление на параноидальный тип, чтобы не терять чувства опасности и повысить бдительность.