Я пожала плечами.
— Мой сосед — страж, а сама я работаю со стражами. Тебе должно быть известно об этих вещах.
Достаточно было взглянуть на выражение его лица, чтобы понять: он не купился на это вранье.
— Могу я задать еще один вопрос?
— Можешь, только не ручаюсь, что отвечу на него.
Он улыбнулся, лукавые морщинки прорезали уголки глаз. Вампир был не только вежлив, к тому же он обладал чувством юмора. Чудной.
— Ты не… скажем так — ты не типичныйобразец оборотня?
— Хочешь сказать, что мне на самом деле достались хорошая фигура и титьки? — Да, грудь была моим достоинством, перевешивающим все недостатки, особенно в прошлом, в те времена, когда я пыталась получить работу. Несмотря на то, что дискриминация была незаконна, немногие хотели набрать в свой штат оборотней, лишь потому, что лунный цикл означал отсутствие вера на работе в течение одной из четырех рабочих недель. Но благодаря моим буферам, мало кто догадывался, чемя являюсь.
Его взгляд плавно переместился верх.
— Твои волосы — они рыжие, однако я насчитал только четыре стаи: серебристые, черные, золотистые и темно-русые.
Я согласно кивнула.
— Большинство так и считают, просто потому, что число рыжих стай чрезвычайно мало и все они отчасти обособленны. Они произошли из Ирландии. Затем мигрировали в центральную часть Австралии. По большей части они живут там и по сей день.
— Ирландия и Центральная Австралия — весьма не схожие места.
Посетив Ирландию восемь лет назад, я могла с уверенностью это подтвердить. За всю свою жизнь я не видела столько дождей, — по крайней мере, до тех пор, пока не перебралась в Мельбурн, — сколько увидела там.
— Они были изгнаны во время расовых беспорядков в 1795 году. В те времена Англия использовала Австралию, как каторжную колонию, но на этом материке было еще много неосвоенных земель, так что им было куда податься.
— В то время, они могли выбрать место по своему усмотрению. Зачем подаваться в пустыню?
— Поди спроси, кому знать? — не мне, это уж точно. История стаи никогда не была моим коньком. А с другой стороны, сородичи не сильно-то и старались преподавать нам. В конце концов, зачем бы им утруждаться, когда они всевозможными способами выпинывали нас, едва мы достигли совершеннолетия?
Некоторые волчьи стаи были терпимы к полукровкам. Наша — нет. Основной причиной, по которой нам вообще позволили остаться в живых, послужило то обстоятельство, что наша мать была дочерью альфы стаи, а так же ее угрозы об уходе из стаи, если бы нас приговорили к смертной казни.
Но все же, когда мы наконец-то покинули стаю, для нее это стал таким же облегчением, как и для меня с Роаном. Мать любила нас, мы оба знали это, но она ясно дала понять, что не желает больше с нами встречаться.
Ее решение причиняло боль — нам до сих пор было больно — однако я в силах понять ее желание вернуться к нормальной жизни в стае. Ей было нелегко вырастить щенков, которых, кроме нее, никто не желал видеть.
— Я смотрю, члены рыжей стаи не худосочны, как другие волки? — спросил мой чумазый вампир.
— По большей части нет.
Он кивнул, его взгляд лениво скользил по моему телу, каким-то образом заставляя меня почувствовать себя утопающей в солнечном свете. Почувствовать подобное от создания ночи уже само по себе было странно.
Хотя, если быть честным, вампы вообще-то не были ледяными глыбами, как думали о них люди. Они становились холодными, если недоедали.
Я откашлялась.
— Я бы тебе не советовала делать это.
Его темные глаза искрились весельем.
— А почему бы и нет?
— Ты знаешь почему.
Легкая улыбка тронула губы вампира, от которой у меня перехватило дыхание. Проклятье, когда это мертвецы успели стать такими восхитительными?
— Я был бы не против.
Ну, на самом-то деле, я тоже, но у меня были принципы. По крайней мере, до тех пор, пока не разразится лунная лихорадка.
— Ты здесь, чтобы повидаться с моим соседом, а не со мной, — я умолкла и нахмурилась. — Прошлой ночью ты сказал, что кто-то пытался убить тебя. Если это правда, то почему ты спокойно рассиживаешь здесь, в моем коридоре?
— Потому что они бросили меня умирать. Сомневаюсь, что кто-то из них потрудился вернуться, чтобы проверить удалось ли им это.
— И ты голый и весь в грязи потому, что?..
— Когда меня пронзили колом, я был гол и лежал на земле, между насыпью перегноя и слоем растительного грунта.
Я недоуменно уставилась на него, пытаясь понять, шутит он или нет.
— Тебя выследили в садово-огородном центре?
— Выходит, что так. К счастью для меня, они решили не вонзать кол в мое сердце, а дождаться восхода солнца и полюбоваться, как оно сожжет меня.
— И которое, как мы видим, не сожгло тебя.
Он опять улыбнулся, но на этот раз в его улыбке проскользнуло нечто зловещее.
— Положительный момент — по прошествии нескольких сотен лет, появляется определенная доля стойкости к солнечным лучам. О чем мои нападающие очевидно не знали. Когда забрезжил рассвет, я начал кричать. Они запаниковали и сбежали.
Его повествование навело меня на мысль, что возможно, мужчины, напавшие на него, были новичками в игре «Поймай вампира». Я прислонилась к дверному косяку и поставила полупустую тарелку на пыльный деревянный пол.
— А почему ты просто не овладел их разумом и не отправил в бегство?
— Я пытался, но их сознание было заблокировано. — Он с минуту смотрел на меня, а потом добавил: — Так же как и твое.
Я нахмурилась. Роан рассказывал мне о банде людей рыскающих по городу и пытающихся напасть на след вампиров, но мне тогда показалось, что это обычные подростковые шалости. Маловероятно, что у них хватило бы сил завалить моеговампа, не говоря уже о разработке сильнейшего ментального щита, не позволяющего вампу захватить контроль над ними. И, несмотря на то, что специально разработанные электронные щиты были вполне реальны и действительно справлялись с задачей для которой их создавали, они были настолько дороги, что очень мало кто мог себе это позволить, настолько мало, что их можно было перечесть по пальцам.
— Они были молоды?
— Нет, все — мужчины, как минимум за тридцать.
Звучит хреново.
— Пожалуй, тебе лучше обратиться в Управление. Если в городе есть еще одна группировка, им следует знать.
— Я не могу.
— Почему? Моего соседа может не быть еще несколько дней, а об этом действительно следует сообщить.
— Роан просил меня обращаться к нему, и толькок нему.
Я вскинула бровь:
— А я думала, ты не знаком с моим соседом. А если знаком, то почему, спрашивая его прошлой ночью, не назвал по имени?
— Потому что прошлой ночью, я вообще-то не помнил его имени, только адрес, по которому он проживает. И я никогда не говорил, знакомы мы или нет.
Типичный вампир. Я уверена, что те из них кто не были при жизни продавцами, были чертовыми юристами.
— Означает ли это, что ты его недавно видел?
— Да. Перед тем, как те люди поймали меня и пронзили колом. От него я и узнал этот адрес.
Тогда, возможно этот вамп поможет мне найти Роана, если Управление и Джек не захотят его искать.
— Когда это было?
Он нахмурился.
— Я точно не помню.
Проклятье.
— Так где ты с ним виделся?
— Я не могу сказать.
— Тогда почему эти люди решили всадить в тебя кол?
— Есть что-то еще, что я не в силах вспомнить.
— Кажется, ты много чего не можешь вспомнить, — пробормотала я, испытывая противоречивые чувства, колеблющиеся между верой и неверием.
— Прискорбный побочный эффект от нескольких пинков в голову.
Мой взгляд поднялся к его лбу. Под грязью проглядывалось потемневшее пятно, которое могло быть синяком.
— У тебя есть имя?
— Есть.
Мои губы дрогнули в улыбке.
— Может поделишься, или оно тоже затерялось в тумане памяти?
— Куинн О’Конор.