Эйдриан не стал повторно вызывать в мозгу Дануба эту картину. С влюбленного глупца вполне хватит и одного раза.
Герцог Калас столкнулся с Джилсепони в дверях западной гостиной.
— Что произошло? — рявкнул он, загораживая проход. — Что вы натворили?
— Не говорите глупостей, Калас, — холодно ответила королева. — И дайте мне пройти! Констанция при смерти, но причина этого мне не известна.
— Это вы ее отравили! — крикнул какой-то придворный, успевший появиться здесь раньше Каласа. — Мы слышали, что сказала несчастная госпожа Пемблбери!
— Она сама не знала, что говорит! — крикнула ему в ответ Джилсепони, после чего повернулась к Каласу. — Мне нужен камень души, и я за несколько минут верну Констанции и жизнь, и здоровье.
Джилсепони попыталась пройти мимо него, но герцог крепко схватил ее за руку. Однако королева взглянула на него так, что Калас не решился ей помешать.
— Пойдете вместе с ней, — велел Калас придворному, а сам протиснулся в дверь гостиной и подбежал к лежащей на полу женщине.
— Убийца! — мертвеющими губами продолжала шептать Констанция. — Королева меня убила…
— Успокойся, — велел ей Калас.
Он опустился на колени и осторожно приподнял голову своей давней и дорогой подруги.
— Успокойся, — тихим голосом повторил герцог. — Сейчас тебе помогут. Джилсепони побежала за камнем…
— Нет! — отчаянно завопила умирающая, у которой достало сил приподняться и крепко ухватить Каласа за руку. — Нет. Вслед за телом она разрушит и уничтожит мою душу. Нет! Нет… Обещай мне!
В это время в гостиную вбежал король Дануб.
— Она говорит, что ваша жена убила ее, — сказал Калас.
— Яд… в чае, — слабеющим голосом шептала Констанция. — Я отравлена…
Собрав последние силы, она снова крепко вцепилась в Каласа.
— Спаси Мервика и Торренса, — пробормотала женщина умоляющим голосом. — Эта ведьма убьет и их!
— Что за чудовищная бессмыслица! — простонал король Дануб.
Эйдриан знал, что Джилсепони вскоре вернется с камнем души и сможет остановить действие яда и исцелить Констанцию. Времени у него оставалось мало. Он вновь обратился к умирающей женщине. В ее угасающем сознании появилась очередная картина: тело королевы, раскачивающееся на виселице. Потом Констанция увидела, как ее Мервик восходит на престол и становится королем Хонсе-Бира.
Умирать было спокойно и сладостно.
По телу придворной дамы пробежала последняя судорога. Через мгновение она была мертва.
Джилсепони вбежала в западную гостиную, сжимая в руке мешочек с самоцветами. И остановилась как вкопанная, увидев, что Калас бережно опустил голову Констанции на пол и закрыл ей глаза.
Оцепеневшая и неспособная разобраться в случившемся, Джилсепони бессильно поднесла руку к губам. Она чувствовала на себе негодующие и обвиняющие взгляды собравшихся людей.
— Я ни в чем не виновата, — сказала она мужу, когда Дануб встал и вопросительно взглянул на нее.
— Конечно, любовь моя, — хотел произнести король, но слова застряли у него в горле.
Эйдриан вовремя внушил ему мысль, что его жена действительно могла отравить Констанцию.
Нерешительность Дануба поразила Джилсепони столь же больно, как если бы король при всех ударил ее.
— Обыщите ее! — приказал герцог Калас, махнув двум стражникам, стоявшим поблизости.
— Не смейте! — закричала Джилсепони.
Стражники переминались с ноги на ногу, поглядывая то на герцога Кал аса, то на короля Дануба.
Король, раздавленный случившимся, опустил голову.
— Обыщите ее! — проревел Калас и схватился за меч, готовый, если будет необходимо, пустить оружие в ход.
Потом он ухватил за руку служанку, рыдавшую над телом Констанции, и рывком поставил ее на ноги.
— Иди и обыщи ее, — велел герцог.
Толкнув девушку к Джилсепони, Калас подал знак стражникам.
Подчинившись приказу, те схватили королеву за руки. Джилсепони не сопротивлялась. Онемевшая и ошеломленная, она беспомощно смотрела на мужа.
Королева знала, что у нее ничего не найдут. Иначе и быть не могло; ведь она ни в чем не повинна. Однако когда служанка добралась до ее пояса и, вскрикнув, извлекла из-за него пузырек, Джилсепони сразу поняла, в чем тут дело.
Ее удивило другое. Как Констанции удалось подсунуть ей пузырек? Ведь ясно, что все это было продумано заранее. Но зачем? Какая дикая и непонятная бессмыслица!
На какое-то мгновение все это показалось королеве кошмарным сном. Но на полу лежала мертвая Констанция, а неподалеку стоял раздавленный и ошеломленный случившимся Дануб.
Словно во сне, Джилсепони видела, как у нее забирают самоцветы и связывают руки за спиной. Слова доносились откуда-то издалека; служанки, одна за другой, твердили, что королева приказала им приготовить и подать чай.
Она слышала голоса, доносившиеся из коридора. Все кричали, что это она, королева, отравила госпожу Пемблбери.
Джилсепони продолжала глядеть на тело Констанции. Потом послышался отрывистый приказ герцога Каласа:
— Отведите ее в подземелье!
Один из стражников грубо дернул ее за руку.
Король Дануб вмешался, велев вместо подземелья отвести Джилсепони в ее личные покои, однако держать под замком и не спускать с нее глаз.
Она посмотрела на мужа. На его лице застыло безмерное отчаяние.
Чем же закончится это безумие?
ГЛАВА 35
УРАГАН БЕЗУМИЯ
Безумный ураган человеческой дикости и ненависти, внезапно ворвавшийся в Урсальский замок, подхватил Джилсепони. Он гнал королеву в ее личные покои. Со связанными за спиной руками… В поисках оружия и самоцветов стража перевернула все вверх дном. Они забрали «Победителя» и обруч с кошачьим глазом, позволявший Джилсепони видеть в темноте.
— Вы не доставите нам хлопот, госпожа? — спросил ее один из стражников, заходя со спины и прикасаясь к веревкам, которыми были стянуты ее запястья.
Женщина лишь покачала головой. Она была слишком ошеломлена и растеряна. Что же все-таки произошло? Кто и зачем убил Констанцию Пемблбери?
И почему Констанция с таким упорством твердила, что это королева убила ее?
Все это представлялось ей совершенной бессмыслицей.
Она не двинулась с места, когда стражники покинули комнату. Последний — тот, кто развязывал ей руки, — слегка поклонился, после чего вышел, оставив ее одну.
Как же это могло произойти?
Неожиданно в сознании королевы мелькнула мысль, и реальность ее догадки показалась ей единственным объяснением.
Неужели Констанция покончила жизнь самоубийством? Неужели она явилась к своей сопернице с целью обвинить Джилсепони, очернить ненавистную ей женщину, пожертвовав ради этого собственной жизнью? Но в таком случае это было просто безумием, и подобное объяснение сочтут не менее безумным…
Внезапно отдельные кусочки мозаики встали на свои места, и перед Джилсепони предстала достаточно цельная картина. Теперь все обретало смысл: и неожиданно поднявшееся настроение придворной дамы, и ее настойчивая просьба об аудиенции. Сюда же вполне вписывался и трагический конец Констанции, наотрез отказавшейся от помощи Джилсепони. А ведь королева была единственным в замке человеком, кто действительно мог ее спасти.
Так все это виделось самой Джилсепони. Однако, с другой точки зрения, такое объяснение могло показаться надуманным и совершенно невероятным. Разве королева Джилсепони, видя, как начинает оживать Констанция, не могла испугаться, что ее соперница займет свое прежнее место при дворе? Могла, и потому решила избавиться от своего заклятого врага. Найдется немало тех, кто сочтет это объяснение единственно возможным и охотно поверит в него.
Джилсепони села на постель и провела так в горьких размышлениях весь вечер, пока не забылась беспокойным сном.
Герцога Каласа нисколько не удивило, что в тот же вечер к нему в обличье Брюса Оредальского явился Маркало Де'Уннеро.
— Не скажу, чтобы для меня это было полной неожиданностью, — сказал он.