к человеку: просто так его не снять. К тому же не стоит медлить. Это может нам дорогого стоить, ведь она с каждым днём будет становиться лишь сильнее и сильнее, чего допускать крайне не желательно. – И что делать? – уже со страхом спросил Тоби. – Легче всего было бы сбежать из деревни. Но я уверен, ты на это не согласишься. Тогда остаётся один довольно очевидный вариант. – К-какой-же? – Понять к кому или к чему привязано проклятье и уничтожить это, – зловеще и даже безумно улыбнувшись во все тридцать два зуба, сказал Людосиэль – А как же это сделать? – Спросим у кого-нибудь, делов-то, – махнул рукой он. – Кого? – Местных, разумеется! Кого ещё? – И что мы у них спросим? Не знают ли они, кто наложил проклятье? Это даже звучит несколько глупо. – Проклятье точно наложил сильный колдун или ведьма. Думаю, они здесь, когда–то проживали или проживают. – Хорошо, но кого спросим? – всё не унимался Тоби. – Есть у вас в деревне один весёлый старик. У него и спросим. Я вместе с ним самогонку пил. Право, чуть не ослеп. Там градусов шестьдесят было. Что интересно, дом у него чуть ли не разваливается, а в подвале такой аппарат стоит!.. Я о таком только мечтать могу. На следующий день, собравшись, Людосиэль и Тоби отправились к дому старика. Людосиэль как всегда играл на своей гитаре весёлую музыку. На улице был тёплый осенний день. Из-за жары Людосиэль решил не надевать плащ и шляпу, а пойти в простом костюме с бабочкой. Ещё ощущалось недавно прошедшее лето. Но всё равно лёгкий ветерок трепал длинные волосы Тоби. Вскоре они дошли до дома. Он стоял на самом краю деревни и был в очень потрёпанном состоянии. Все окна были заколочены, а хлипкая дверь держалась на одной петле. Появлялось ощущение, что здесь давно никто не живёт. Но всё же Людосиэль уверенно распахнул эту дверь, и она с грохотом упала. «Старик, прости, мы тебе дверь сломали, но думаю, ты не в обиде. У нас к тебе важный разговор!» – громко проговорил Людосиэль в темноту. Из глубины дома послышались медленные шаги. Под ногами старика прогнивший пол громко скрипел и грозил вот-вот провалиться. – Что вам надо, бестия? – хриплым раздражённым голосом спросил старик, выйдя на свет. Старик был низок и горбат. Его длинная седая борода касалась пола. А сам он был одет в лохмотья. Волос на голове, кроме бороды и густых седых бровей, не имел. – Стариц, дело такое, на эту деревню наложили проклятье. Не знаешь, кто это мог быть? – не церемонясь, прямо спросил Людосиэль. – Да мне откуда знать. Я, вон, со двора выхожу раз в неделю, а вы меня ещё о чём-то спрашиваете. – Это мог сделать только сильный колдун или ведьма. Возможно, он или она уже мертв, – всё продолжал настаивать он. – Ведьма говоришь? Была у нас в деревни одна. Жила здесь лет пятьдесят назад. Тогда я был ещё высоким молодцем. Невзлюбил её народ. Слухи разные о ней ходили. И однажды ночью мужики, подперев дверь снаружи, подожгли ей избу. Она проснулась, и начала в истерике биться в дверь. Молила открыть, но мужики лишь посмеялись. В том пожаре сгорела она и её дети. – А похоронили её где? – Останки ведьмы и её детей закопали на заброшенном кладбище, подальше от остальных. Это тяжело было назвать похоронами. Обугленные кости детей и их матери просто скинули в глубокую яму, чтоб не вылезла, и всё. – Агась. Ну, ладно. Спасибо большое! – попрощался Людосиэль. После этого разговора он и Тоби вернулись домой. По возвращению их ждала новость: мать Тоби заболела. Людосиль решил осмотреть её. Одев перчатки, он приступил к делу. После осмотра он вышел из спальне к Тоби и Роберту и задумчиво сказал: – Всё очень плохо… – Что случилось? – в нетерпении спросил Роберт. – Она больна… При чём, похоже что, скверной чумой или же по другому просто скверной. Это большая проблема. – Учитель, прошу, расскажите, что это за скверна? – взволнованно взмолился Тоби. Его начал одолевать ужас. Он ещё не отошёл от смерти друга, а тут ещё и мать в серьёзной опасности. – Проклятье, наложенное на деревню, вызвало чуму. Скверная чума не лечится, но она исчезнет, если уничтожить источник проклятья. А в ином случае… – Что в ином случае? – любопытно спросил Роберт. – Мягко говоря, человек умрёт. Но умирать он будет медленно и мучительно. Сначала всё тело покроется волдырями и появятся стандартные симптомы бубонной чумы. Но это лишь первая стадия. На второй появится кровавая рвота, выпадут все волосы и слезут ногти. Всё это сопровождается очень высокой температурой. На третей же стадии возникают агония и ноющая боль по всему телу. А четвёртая стадия самая мучительная, но не последняя. Человек начинает гнить заживо. Кожа просто-напросто отслаивается, а плоть начинают поедать опарыши. Всё это человек прекрасно чувствует. А на последней пятой стадии человек превращается ходячего мертвеца. Увы, но я всё это уже видел. Зрелище ужасное. Такой судьбы и врагу не пожелаешь. – Значит, мы должны разобраться с ведьмой сегодня, – решительно сказал Роберт, потрясённый такими подробностями. – Верно, – согласился Людосиэль, – при том, что сегодня ночью растущая луна, разобраться с ней будет легче. Но вот только я потерял своих фамельяров. – Я не знаю кто это, но готов пойти с вами, – Вызвался Роберт, – думаю, я смогу помочь вам. – Вот и славненько! Только перед этим давайте попьём чай! – Но нам же нужно спешить! – возразил Тоби. – Надо-то надо, но сейчас ещё светло, торопиться нам некуда, а чай у вас очень вкусный! – Эх, ладно. Амелия, приготовь чаю! – попросил Роберт. Попив чай, они вновь отправились на кладбище. Уже стемнело, а вместе с тем и похолодело. Поэтому Людосиэль был вынужден надеть свои плащ и шляпу. Идя по улице, они заметили, что все сидят по домам. Царила мёртвая тишина, и создавалось ощущение, что это затишье перед бурей. Лишь карканье, летящего вслед за Тоби ворона, нарушало необыкновенную тишину. В свете луны и нынешних событий лес выглядел в стократ мрачней и нагонял немалой жути на всех. Лишь Людосиэль слегка улыбался. По знакомой тропинке они шли в темноте осторожно, стараясь не шуметь. И так вскоре вышли к кладбищу, где за каждым надгробием уже поджидал вурдалак, готовый набросится в любой момент. А в середине, на заросшей могиле сидела бледная, как луна, женщина. У неё были роскошные рыжие волосы, тощее лицо и впалые щёки. Одета она была в милое синее платье. Она сидела и, еле шевеля рукой, гладила два маленьких детских черепа. Тоби стоял и смотрел на это, боясь даже дышать. Эта картина одновременно была и неимоверно жуткой и в то же время умопомрачительно прекрасной. – Это ты та ведьма, что наложила проклятье? – спросил Людосиэль, бесстрашно подходя ближе вместе с Робертом, а Тоби боязливо плёлся за ними. – Всё верно. Меня зовут Белинда. Именно я пятьдесят лет назад наложила проклятие, – представилась ведьма. – Но зачем ты это сделала? – поинтересовался Роберт. – Ради мести, разве не ясно? – отвечала она, даже не переводя на них взгляд. – Но причём тут жители деревни, что даже не знают о тебе? – При чём? – начала злится ведьма, – они потомки моих убийц, которые убили не только меня, но и моих детей! За это я убью их детей! И раз вы желаете помешать мне, то тоже умрёте! После этого мертвецы стали нападать, но Людосиэль и Роберт легко с ними справлялись. Хоть Роберт давно не сражался всерьёз и лишь тренировал Тоби, но вурдалаков он всё ещё мог победить. – Тоби, держи мой клинок и постарайся прикончить ведьму, а мы тебя прикроем, – приказал Людосиэль. – Х-хорошо, учитель! – взяв клинок, сказал Тоби. С серебреным клинком, прорываясь сквозь мертвецов, побежал к ведьме Тоби. Она всё также спокойно сидела на могиле. Хоть она и восстала из мёртвых, но мышцы и нервы не восстановились. Когда Тоби уже подбежал к ней ему преградил проход вурдалак, но ему в голову прилетел клинок Людосиэля. Пять мертвецов кинулось на Тоби со спины, но Роберт рассёк каждого. Вурдалаков осталось совсем ничего. – Видимо я проиграла, – сказала ведьма своим хриплым и печальным голосом. – Ты права, это твоё поражение, – холодно подтвердил Тоби. – Тогда… убей меня поскорей. – Меня уговаривать не придётся. Тоби подошёл к ведьме и, размахнувшис,ь вогнал клинок ей в голову. После этого тело ведьмы превратилось в прах. – Вот и всё. Идёмте домой, а то я проголодался. – подойдя к Тоби, сказал Лэдосиэль. Тоби лишь грустно и тоскливо посмотрел на кучку праха и кивнулголовой. О пути домой Тоби думал: «А ведь всё это последствие ненависти. Если бы крестьяне не возненавидели ту ведьму, то она бы не стала мстить. И буду честен, её месть заставила меня возненавидеть её. Что ж… Я точно уничтожу ненависть, чтобы такого не происходило».