Будучи подготовительным этапом в путешествии эволюции, земное существование, за небольшими исключениями, является обязательным для каждого существа как агента прогресса. Однако будет зависеть от воплощенного существа сделать из этого существования героический мотив своей славы перед Законами Творца или причину для длинной серии новых существований испытаний, в зависимости от того, сумело ли оно или не сумело направить собственные шаги по критерию долга и справедливости. Длинная последовательность искупительных перевоплощений происходит только если Дух нарушает тонкие правила закона Творения. Мыслящее существо, однако, может быть не привязано только к земным искуплениям… поскольку эволюция также будет происходить в других планетарных мирах, которые, как и Земля, приспособлены для принятия развивающихся человечеств, причем эти миры могут быть даже лучше оснащены, чем тот, в котором мы жили, и в которых наш прогресс будет происходить в гораздо более мягкой форме, чем та, которую мы знаем. Владимир, дорогой брат! Вселенная бесконечна! Мы все живем в Бесконечности, люди и Духи! Жизнь содержит множественные аспекты, которые человеку следовало бы раскрыть, чтобы суметь подняться к возвышенным сферам Истины!
— Но… — возразил я, упрямый и ошеломленный — как вы смогли открыть все эти интересные положения?
— Ты забываешь, возможно, что я свободный Дух, который уже смог проникнуть в определенные тайны Творения и что, следовательно, мой долг — сообщать людям то, что я в свою очередь узнаю в духовной жизни? Кстати, такие учения были открыты людям с очень древних времен.
Только современный человек игнорирует такие принципы, мой дорогой Владимир, потому что излишества Средневековья, разжигая жестокие страсти в человеческом сердце, удалили из академий и храмов возможность гармонизации мысли с небесными разумами для легкого обмена, который питал такие откровения. Однако, не замедлит наступить момент, когда они, сверхнормальные откровения, будут возрождены в земном обществе, благодаря новому всплеску обмена между духовными разумами и человеком, с тенденциями к всеобщей реформе в сердцах и человеческих характерах, как это произошло с пришествием Христианства.
Не было нужды в этих странных речах, и хотя я находил их привлекательными, я молчал, ошеломленный глубиной изложения и напуганный головокружительной бездной неизвестного, которая начинала раскрываться передо мной. Не дав мне времени на размышления, князь Вяземский, снова взяв меня под руку, увлек меня за собой в воздух, заставляя парить вместе с ним в атмосфере, словно мы были осенними листьями, которые ветер срывает с ветвей и заставляет кружиться в пространстве в причудливом танце.
Поднявшись на определенную высоту, всё так же держа меня за руку своей прекрасной рукой, которую я уже заметил ранее, он начал кружить над всей местностью, и я вспомнил падающие звезды, которые часто наблюдал в просторах небес, и сравнил нас с ними. Была глубокая ночь, и луна освещала одинокий унылый пейзаж. В её таинственном свете я мог разглядеть тихие деревушки, овраги и луга, покрытые травой, засеянные десятины, монастырь на вершине холма с его приветливыми колокольнями, стенами и защищающими его деревьями, а дальше — впечатляющий массив Уральских гор, пробуждающий какие-то галлюцинирующие ассоциации.
Признаюсь, что перед этим пейзажем, созерцаемым столь необычным образом, меня охватил настоящий страх, когда я оказался во власти этого странного приключения моего духовного существа, полностью в распоряжении той души князя-философа, которого три поколения благословляли в молитвах и нежно рассказанных историях о нём, где его мудрость и любовь к смиренным и страждущим выделялись как высшее проявление его нравственного благородства.
— Почему мы так летаем, господин? — осмелился я спросить.
— Это для того, чтобы укрепить твою астральную оболочку в эфирных волнах и звёздном магнетизме, чтобы ты мог без большой траты психической энергии выдержать то, что произойдёт, поскольку ты всё ещё душа, связанная с земной материей, которая сильно огрубляет или ослабляет вибрации духовного существа… — ответил он с видимой кротостью.