Вот что всплыло из моих воспоминаний Духа, который, хотя и оставался заключенным в воплощении, приобрел достаточную ясность, чтобы исследовать архивы сознания и извлечь оттуда прошлое под благосклонным влиянием той души Князя, которая, казалось, так интересовалась моей судьбой.
* * *
Вернувшись в Россию после десятилетнего отсутствия, князь Вяземский добровольно снял с себя одеяние претендента на православное духовенство. Теперь он был всего лишь философом, пламенным верующим в божественные силы, простым сердцем, чьим идеалом было любить Бога в ближнем своем, служить делу Иисуса, к чьему учению он питал искреннее почтение, помогая тем бедным и малым, кого Он поручил чутким сердцам. Он был также ученым, всецело посвятившим себя глубоким исследованиям человеческой души и её судеб, стремясь помочь менее развитым душам перевоспитаться в их движении к прогрессу в поисках Божественной Души.
Во время пребывания среди тибетских аскетов он глубоко изучал трансцендентальную Философию и Науку. Его психические способности настолько развились благодаря ментальным упражнениям, которые он был обязан практиковать, что его трансцендентальные познания достигли даже минерального, растительного и животного царств, к которым он испытывал такое глубокое восхищение и уважение, что можно было сказать — это было проявлением братской любви, охватывающей также и низшие слои Творения. Он часто говорил друзьям и ученикам, которых позже обрел, что божественная творческая энергия, заставляющая камень расти сквозь тысячелетия, воду журчать и драгоценные камни развиваться в подземных тайниках; та же энергия, что побуждает растения прорастать, расти, жить, размножаться, цвести весной и плодоносить осенью; то же божественное дыхание, что оживляет животных, формируя их в различные семейства, в которых уже можно заметить зародыш будущих человечеств — это та же сила, что питает его разум и заставляет биться его сердце.
Поэтому он утверждал, что чувствует себя связанным узами происхождения как с червем, так и со звездами; как с незабудкой в цветнике, так и с громадными Уральскими горами; как с дубовыми лесами, шумящими перед его скитом, так и с болотными ящерицами; как со зверями, так и с ангелами, что странствуют в Бесконечности, служа Абсолюту. И добавлял:
"Панорама природы — это поэма хвалы Создателю, самое неопровержимое доказательство его существования и его любви к нам. Я не понимаю, как могут существовать неверующие и атеисты, когда всё говорит нам о Боге и свидетельствует о его отцовстве в Творении. Мы вечно живем в божественной атмосфере, наслаждаясь вибрациями, распространяемыми божественной любовью, участвуя в дарах самого Божества, ибо, созданные Им, мы есть его сущность и, следовательно, тоже божественны!"
И поэтому этот философ-князь разговаривал с растениями в своем саду, беседовал с розовыми кустами и дубами, которые сам посадил среди молитв и выражений любви к вселенной; нашептывал нежные песни пчелам своего улья, призывая их участвовать в божественном концерте Творения, щедро давая мед человеку, чьими сестрами они являлись, поскольку человек не умел его производить и нуждался в нем для питания и даже лечения в определенных обстоятельствах. Он говорил с бабочками, благодаря их за то, что они украшают жизнь человека своей грацией крылатых цветов; с птицами — за их нежные или захватывающие мелодии, которыми они умели славить Творение и трогать сердца созданий, и предлагал им в обмен на их мягкость в мире ежедневное пропитание маленькими зернами и крошками, которые заботливо отделял от своего обеденного стола.
Он также обращался к скоту, работающему на гумнах, к лошадям, трудящимся в поле, которых благодарил, ласково поглаживая за помощь, которую они оказывали ему самому и его мужикам, будь то в пахоте, в обработке земли для посева, или в путешествиях и перевозке товаров, и никогда не позволял, чтобы в его владениях пренебрегали должным обращением с ними, поскольку считал их детьми того же Бога и, следовательно, своими братьями, хотя и находящимися на более примитивных уровнях. Он говорил со звездами, ветрами, с самой Землей, которую возделывал с неустанной заботой: