Таким образом, курс, пройденный князем Вяземским, был курсом трансцендентальной медицины — углубленным курсом, подходящим для высших умов и характеров, особенно адаптированным для сердца искренне верующего в Бога человека, чья душа должна возвыситься до уровня самоотверженности, а не сиюминутной выгоды, и чьи стремления должны быть созвучны божественным вещам и возвышенным проявлениям любви к ближнему.
Именно практикуя это священное служение трансцендентной медицины, Сергей Соколов лечил и исцелял безвозмездно больных, которые к нему обращались, одновременно с помощью евангельской философии возвращая сердца этих больных к любви и почтению к Богу.
* * *
В один зимний вечер ветер стих, но снег продолжал падать, расстилая по всему пространству белый саван, который быстро рос. Сосновый лес, возвышавшийся в нескольких саженях от последней избы деревни, теперь напоминал гигантскую мраморную стену с темно-зелеными прожилками — настолько старые деревья были перегружены льдом, накопившимся от постоянных снегопадов. Было еще рано, поскольку в скиту в некоторых окнах виднелся свет, указывающий на то, что медсестры дежурили у постелей больных, а Князь и его ученики, как обычно, до этого часа занимались глубокими исследованиями.
Внезапно звонок у ворот разнёсся тревожным звуком по пустынной местности. Во дворе залаяла собака, не решаясь броситься на предполагаемого противника в лице незваного гостя — настолько было холодно. В такую погоду ночью у ворот не было привратника. Поэтому, видя, что никто не отвечает, посетитель, не желающий оставаться под снегом, снова потянул за верёвку, свисающую снаружи ворот, и колокольчик повторил свой тревожный звон.
Через несколько мгновений послышались торопливые шаги по снегу с внутренней стороны, тихий разговор между двумя приближающимися мужчинами, затем открылась калитка, и голос старого привратника спросил:
— Кто идёт во имя Божье в такой час и в такую погоду?
— Батюшка, это я, Миша Николаевич. Мне срочно нужно видеть нашего любимого батюшку Вяземского. В моей избе его ждёт тяжелобольной.
Ворота поспешно открылись, хотя и с трудом из-за снега, мешавшего им распахнуться, и Миша быстро вошёл. У каждого из трёх мужчин был фонарь, и благодаря объединённому свету дорожка до входа в обитель ярко осветилась, и они вошли в центральное здание.
Сергей действительно находился в учебной комнате, окружённый несколькими учениками, которые слушали его в почтительном молчании. Он сразу же приветливо принял посетителя, как обычно. Тот подошёл к нему, оставив в прихожей промокшие от снега сапоги и ступая только в шерстяных носках; почтительно поклонился Князю, который встал, поцеловал протянутую ему руку и, тронутый дружелюбным жестом, заговорил, поскольку Сергей не требовал от подчинённых ждать разрешения, чтобы обратиться к нему:
— Батюшка, Мария Александровна, моя матушка, просит вас навестить её гостью, которая прибыла сегодня днём и находится в тяжёлом состоянии. Она только и делает, что плачет с момента приезда, и у неё уже было три приступа бреда, которые нас напугали. Похоже, она не в своём уме. Её бьёт лихорадка, она говорит бессвязно.
По знаку Сергея слуга удалился, чтобы принести его меховое пальто, сапоги, муфту, перчатки и также меховую шапку; и пока он ждал и готовился, то почти рассеянно расспрашивал Мишу:
— Я не знал, что в нашей деревне есть приезжие. О ком идёт речь?
— Это прекрасная молодая девушка, батюшка, и была моей молочной сестрой, несмотря на социальную пропасть между нами. Говорят, с ней случилось несчастье… Ну… Это графиня Хвостикова, Ольга Надя Андреевна.
— Ах! да, — удивлённо ответил Вяземский. — Я знал её отца в Москве… Но её не знал… Она тогда, должно быть, была ребёнком… Что же привело графиню в эту глушь Урала?
— Так вот, батюшка, в этом и заключается постигшее её несчастье. Господин граф, её отец, внезапно скончался… Ну… Маша Александровна, моя матушка, несомненно, расскажет вам подробности.
Вооружившись фонарями и крепкими посохами для защиты от волков, всегда возможных в этих краях, двое мужчин отправились в путь в сопровождении ещё двух обитателей скита к дому Марии Александровны. Сергей единственный отказался от оружия для защиты от волков. И когда ему предложили посох с острым стальным наконечником, несомненно смертоносное оружие, он ответил: