Сергей знал это. И понимая, что она обладает хрупким и впечатлительным характером, предрасположенным к патологическим расстройствам, он любой ценой желал уберечь её от причин, которые могли бы привести к непоправимому падению, то есть отдалить её от суеты и опасностей развращённого общества, которое он хорошо знал, и для этого старался поднять её на такой моральный уровень, который дал бы ей основу для наслаждения спокойным и долговечным супружеским миром. И возможно, он действительно достиг бы этого, если бы неожиданное событие не помешало его благим намерениям.
II
В поместье прибыл дворянин, друг семьи Кивостиковых, молодой человек 26-ти лет, которого Ольга поверхностно знала по дому своего отца, когда навещала его во время своего пребывания в монастырской школе. Этот молодой человек был не кто иной, как граф Алексей Камерович, то есть я сам, поскольку в этом новом персонаже, представленном моему духовному рассмотрению неодолимой властью свободной души князя Вяземского, я узнал самого себя, но в прежнем реинкарнационном этапе, будучи тогда охваченным ужасающим удивлением и сильным волнением.
Итак, я был в то время близким другом овдовевшей графини Кивостиковой, её личным доверенным лицом, и приехал в Пермь искать красавицу по её наущению, чтобы установить дружеские договорённости относительно имущества, оставленного её отцом, графом Кивостиковым. Его вдова, которая боролась с тяжёлыми финансовыми трудностями, поручила мне добиться от Ольги раздела имущества с её двумя младшими братьями, поскольку они, получив гораздо меньше, остались почти нищими, в то время как Ольга даже не соизволила потребовать принадлежащее ей имущество или вступить во владение полагающимися ей сельскими владениями, к тому же став очень богатой после замужества. Случай с похищением, или скорее, принуждение семьи, заставившее её уехать в дом кормилицы в сердце далёкого Урала, входил в планы семьи, которая, как мы знаем, намеревалась воспользоваться её отсутствием, чтобы объявить её пропавшей и завладеть состоянием. Однако нотариусы потребовали документы, которых не было ни у вдовы, ни у каких-либо других членов семьи, но которые должны были находиться у главной наследницы, считавшейся пропавшей.
"Заинтересованные лица обратились тогда к Царице. Хотя Царица, с одной стороны, была известна своим испорченным характером и отсутствием щепетильности во многих ситуациях, с другой стороны, она была великой правительницей и часто умела правильно решать деликатные вопросы, касающиеся справедливости между своими подданными.
К тому же покойный граф Кивостиков был её верным слугой, которому она доверяла во многих частных, хотя и сомнительных делах. По той или иной причине она его ценила. Он много раз говорил ей, что его дочь Ольга Надя Андреевна будет предана ей, Царице, когда достигнет совершеннолетия. Царица обещала позаботиться о девочке и принять её в число своих придворных дам, особенно если та окажется красивой и проницательной женщиной, что всегда полезно для тайной политики. И несмотря на смерть своего друга, она помнила о данных обещаниях и намеревалась их исполнить, что было действительно необычным. Однако вдовствующая графиня не знала этих подробностей. Зная её враждебность к падчерице, граф скрывал от неё свои действия в пользу будущего любимой дочери.
Поскольку графиня стремилась получить состояние Ольги для своих трёх детей под предлогом того, что та добровольно исчезла после смерти отца, не потребовав причитающегося ей наследства, Царица, к которой обратились судьи и наследники, решила, что дети от второго брака графа Андрея Андреевича Кивостикова получат право на имущество Ольги только после её смерти или при добровольном отказе с её стороны, чего Императрица, по правде говоря, не допускала.
— Если исчезла, пусть её ищут! — ответила Императрица представителям семьи Кивостиковых, занимавшимся этим делом. — Мы прикажем искать её по всей России! Это наш долг!
И действительно, она выполнила бы этот долг, так как была своенравна и никогда не допускала пренебрежения своими приказами. Но через несколько дней появился Вяземский в сопровождении прекрасной Ольги, умоляя о разрешении на брак. Екатерина не только дала разрешение, но и выказала удовлетворение этим событием. Она не потребовала присутствия Ольги на службе, как того желал покойный граф, и тем более не настаивала на разделе состояния с остальными представителями семьи.