одить замуж! Неужели ты, дурак, думал, что за убийство деток тебе не придётся отвечать?» Слава никак не реагировал на слова «жены», и был погружён в свои мысли. Собеседница же решила воспользоваться кнутом, которым хлещут скот, и три раза ударила со всей силы героя по лицу. Несчастный скрючился от боли, кровь испачкала его лицо и также белую когда-то , а теперь чёрную, рубашку и штаны. Мучительница продолжала свою обвинительную речь: «Это тебе за то, что разрушил мою жизнь, изнасиловал, изменял, хотел убить! Как же я ненавижу, ненавижу, ненавижу! Знаешь, что надо было сделать с тобой? Съесть, да и всё. Но мне не разрешили. Это слишком просто. Подумаешь, сначала отрежу руку и съем, затем ногу, сердце оставлю на сладкое. Гораздо мучительнее, когда я каждый день буду, улыбаясь, показывать портрет вашего с Настей сына, о котором при жизни мать умолчала. Правда, он - красавец? Каково это, когда не можешь обнять, поцеловать, утешить самое дорогое, любимое существо в жизни после матери? А сейчас, как всегда, я превращу твоё лицо в кровавое месиво, а руки в кусок мяса на косточках». Несколько ударов коснулись и изувечили Славу. Вдруг кто-то крикнул: «Не надо, пожалуйста !», сбил Лизу с ног, накинул на плечи страдальца плед цвета морской волны, вытер кровь с лица, сняв со своей головы платок. Конечно же, это была Соня, не сумевшая безразлично наблюдать страшную картину. Лицо Лизы скривила улыбка. Молодой человек как будто очнулся ото сна. Глаза Славы наполнились любовью, нежностью, благодарностью. Он не мог оторвать глаз от Агнии - женщины всей его жизни. Через полминуты маленькие слезинки потекли из глаз злого гения. Соня же ничего не понимала и просто держала больного за руку. Во взгляде Лизы ясно читалось желание убить соперницу, если бы это было позволено. «Ну что, увидел свою старую, глупую, одинокую, тридцатитрёхлетнюю Агнию? Она не осознаёт пока, что происходит. Так ведь? Девушка утвердительно кивнула головой. Слава ничего не хотел слышать и просто обнял любимую своими кровавыми руками. Соня удивилась тому, какой же холодный на ощупь оказался наш герой. В следующую секунду Лиза схватила Агнию и уронила с силой на землю. Ты испугалась, встала и услышала : « Ты что творишь? Хочешь заморозить её?» Всё существо Сони же пронизывала мысль: « Что ты сделал с собой? Как можно так себя не любить?» Лиза всё никак не могла успокоиться. « Слышишь крики, стоны? Это мучаются самоубийцы, такие же гады, как ты, Славочка. У них так болит душа, что они сами себя калечат тем, что подвернётся под руку. Каждый здесь мог бы облегчить страдания другого, но мы же думаем только о себе. Ха-ха-ха ! А вон, видите, идут уроды - блудники. Их лица изуродовала кислота, ноги искривились. Детей своих, рождённых и убитых, на горбах нести не хотят, целовать землю, которую осквернили, не хотят, покаяться не хотят. Поэтому идут друг за другом, скованные цепями, постоянно спотыкаются и матерятся. А вот и живая рулетка из игроманов». Слава и Соня увидели гигантский вращающийся круг. Роль стрелок и чисел исполняли люди. Тому «числу», на которое по случайности укажет «стрелка», отрубают палец. Остальные «числа» злорадуются , что «повезло» не им. Затем , когда пальцы заканчиваются , игра, ко всеобщему удовлетворению, прекращается. Королём себя чувствует тот, кому палец отрубили последним. На свежий воздух, на Божий, жгущий тебя свет, игроманы выходить не хотят, там ведь скучно, не поиграешь, не выпьешь, не покуришь, не поблудишь и так далее. Лиза опять заговорила: «У каждого своё особенное наказание соразмерно тяжести сброшенного ещё при жизни Креста. Вон убийцы каждый день опять, видя жертв напротив себя, и, не выдержав мук совести, убивают их снова и снова. А могли бы , год проносив их на спине, следуя указаниям несчастных, выползти наверх, к свету. Но мы же гордые, убивать же проще и привычнее». «С богохульниками, атеистами, идолопоклонниками идолов карьеры, денег, власти, пищи и так далее знакомить тебя, Сонечка, не буду. Это самые страшные, страдающие здесь люди. Поберегу твою психику. Мне пора уходить, осталось лишь рассказать о наших лицемерах, каждая клеточка организма которых пропитана ложью. Как ты думаешь, лицемерная моя, как наказываются эти рабы? Правильно! Первым делом им отрезается язык для того, чтобы каждый день им вытирать помои, дурно пахнущие под ногами. Ты бы это перенесла? Знаю, что да. Но не всех же, как тебя, тошнит от нашего мерзкого, жуткого местечка. Так вот, наши лицемеры предпочитают сидеть в зловонной жиже рядом с призраком, который садится рядом с ними, разговаривает, является тем «идеалом», ради которого лгали эти люди. Вскоре призрак исчезнет, но завтра вернётся. Трудно ведь отказаться «любоваться» собой идеальным? Знаю, что ты хочешь сказать. Это лишь тени, это уже не они, иногда страшно становится, увидев, каким в реальности «идеальным» хотел бы быть человек. Ради этого он готов на что угодно, даже лгать двадцать четыре часа в сутки. Как же в нас сильна тяга служения идолу общественного мнения, как же мы хотим казаться в глазах других лучше, чем есть на самом деле». Лиза исчезла, как будто бы её и не было. Вместо неё появилась маленькая женщина в коричневом плаще. Кудрявые волосы красавицы, накрашенной сверх меры, покрывал капюшон. Это была Агния, тёмная сторона её души. Светлая Соня стояла, всё никак не могла прийти в себя от впечатлений. В человеке, стоящем напротив, девушка увидела всех своих личных тигров - страстей, соединившихся в одном, смеющихся, бросающих вызов, говорящих : « Ну что ты можешь с нами сделать, мышь?» Героиня крикнула со всей силы: «Я не мышь!», схватила Тёмную Соню за горло и спросила: «Что я ещё должна увидеть, дрянь, перед тем, как ты станешь пеплом?» Собеседница, смотря в пол, освободив горло, шёпотом извлекла из себя: «Ты же догадываешься, что. Шоу. Хлеба и зрелищ! Хлеба и зрелищ! Увидим, как развлекаются люди, потерявшие человеческое лицо». Светлая Соня смотрела, её зрачки расширились. В центре стояла большая чаша с кашей. Вокруг неё сидели двадцать человек. Десять из них не могли ходить, поэтому с сатанинской завистью наблюдали, как оставшиеся подходили и ели пищу руками, объедались и засыпали. Через три минуты послышались крики. Это пятеро сытых стонали от боли: зубы десятерых голодных прочно впились им в шеи и пили кровь до тех пор, пока жертвы не умрут. Вдоволь насмеявшись, пятнадцать «живых» с помощью игры «Камень, ножницы, бумага» решали, кого из них съесть. Уж больно человечины хочется, зубы чешутся. Как же визжали четырнадцать нелюдей, если жребий выпадал не им! Думаете, на этом представление закончилось? Нет, конечно. Приходил ответственный за этих чудовищ и надевал на головы подопечных наушники, которые врастали намертво. Слышались лишь звуки рока и мата. В итоге тринадцать жертв сходили с ума, и, счастливые, умирали от разрыва сердца. Больше всех был горд последний «выживший». Он или она, в зависимости от ситуации, торжественно, под аплодисменты главного, сжигался в костре. Обычно такие спектакли показывались новоприбывшим, так как остальное было ещё страшнее и жёстче. «Новички» сидели на красных креслах и с интересом наблюдали, мысленно выбирая себе роль на будущее. Светлая Соня спустя минуту после окончания кровавого зрелища вновь посмотрела на Славу. Герой за всё прошедшее время даже не повернул голову в сторону, всё его существо было занято Агнией, из глаз лились слёзы любви, нежности и крик о помощи. Девушка поняла, вернее, почувствовала, насколько безразлично Славе окружающее, особенно после того, как в этом кошмаре появилась она. Не в силах уже выносить присутствие тёмной Сони, Светлая Соня приказала: «Исчезни навсегда, тварь! Ненавижу тебя! Сколько же зла ты причинила людям!» Тело злючки за минуту превратилось в горстку пепла, на земле остался лишь гранатовый браслет. «Это тебе от Славы»,- исчезая, ещё успела шепнуть Тёмная. - Ты думала, что избавилась от меня? Как бы ни так! Я с тобой до самой смерти, хочешь ты этого, или нет» «Хорошо, что не навсегда»,- злобно ответила Соня надела на руку подарок. Место соприкосновения браслета с запястьем неожиданно начало жечь. «Терпимо, и ладно»,- подумала героиня и в очередной раз посмотрела на страшно красивого мужчину, так и наблюдавшего за ней с удивляющей внимательностью. «Ты не можешь говорить? Понятно. Слава, вы - странный какой-то, прямо смутили меня. Чем же вам помочь? Пришло время, и рядом с Соней появился четырнадцатилетний Слава. Мальчик ответил: «Он не хочет идти мыть ноги женщинам, которым при жизни делал аборты. А ещё он не хочет одевать, целовать лобики замерзающих от дикого холода своим же руками убиенных младенцев. Хочется лишь лежать, страдать, молчать». Соню неожиданно стало трясти от холода. Девушка нежно обняла маленького Славу, затем встала на колени перед взрослым Славой. «Я вас очень прошу, ради четырнадцатилетнего малыша, который сейчас с такой надеждой смотрит на вас, встаньте и идите, мойте ноги, пожалуйста. Не встану с колен, пока не буду услышана». Через полминуты главный герой нашего романа встал. «Прежде, чем ты уйдёшь, поцелуй землю, которую осквернил», - прошептала растроганная главная героиня нашего романа. Слава выполнил просьбу, затем обнял Соню. Агнию окатила такая волна любви, что можно было даже задохнуться. Еле оторвав взгляд от своей «малышки», несчастный пошёл делать то, о чём его так сильно про