От мысли, что она сейчас вынет из-под полы халата меч и поотрубает нам головы, я едва не задохнулась от смеха. Фантазерам и особо чувствительным людям надо запретить есть плоды Нейзы. Это до добра тех, кто их не ел, не доводит. Чужой смех отчего-то раздражает.
Отрубать нам головы Антич не стала. А то уж я представила, как эти головы катаются по полу от смеха. Антич быстро поняла, в чем причина нашего неудержимого смеха.
- Уга-щай-зя, - предложила я ей пакетик Нейзы.
- Смех пое-зен для здо-овя, - детским голоском молвила Анатабель.
- Идиотки!
Антич вырвала пакетик из моей руки и отшвырнула его подальше от себя. Затем схватила корзинку с продуктами, стоящую около меня на полу, и под аккомпанемент нашего несмолкаемого смеха, вынесла ее в коридор.
Затем вернулась с твердым намерением избавить Анатабель от ее корзинки. Подружка обалдела от такой наглости. Позволить ограбить себя средь бела дня? Ну уж нет!
Прежде, чем Антич успела сцепить на корзинке пальцы с острыми, окрашенными в черный цвет ногтями, Анатабель вскочила и рванула ее к себе.
- Хватит жрать всякую гадость! - заорала на нее Антич. Свои руки она все-таки успела сцепить на корзинке.
- Она мо-я-я, - запищала Анатабель. - Не от-там! Ла-нуф, по-мо-ги!
Началась сцена: тянем, потянем, а отнять не можем. Это была настоящая борьба. Ни Антич, ни Анатабель сдавать позиций не собирались. Анатабель даже смеяться перестала. А я, глядя на них, страдала от колик в животе. Нет, так смеяться нельзя!
- Отдай! - выкрикнула яростно Антич. И внезапно освободив одну руку, с силой толкнула Анатабель в плечо. Подружка рухнула в кресло, но рук не отцепила. От неожиданного нападения, она преисполнилась гнева, резко вскочила, толкнув корзинку в противника. Все содержимое корзинки разлетелось по сторонам. Антич ударилась спиной о стол и стала пропускать удары Анатабель, которые последовали сразу же после яростного толчка.
Анатабель вошла в азарт. Она так страстно молотила кулаками по голове несчастной, что та, упав на пол, вскоре перестала сопротивляться.
- Так, тебе, так! - пискнула Анатабель, остановившись передохнуть. - Эй, - она хихикнула, - хватит пъетвоятся…
Анатабель тряхнула ее за плечо и удивленно отошла в сторону. Антич сползла на пол.
- Лануф, хи… хи… Она уме - ла? Да? - подружка зашлась в смехе.
- Не сме-ши, - проговорила я, сгибаясь от колик.
- Она не шевелися… Посмой-ти…
Я поднялась с кресла и, согнувшись пополам, приблизилась к неподвижной Антич. В согнутом состоянии было легче дотронуться до нее, а затем перевернуть лицом вверх. Та не подавала признаков жизни. Я расплылась в улыбке, подняв глаза на хихикающую подружку.
- Ну що? - поинтересовалась она.
- Нокаут! Поздяв-ляю!..
- Пъявда? Я ее убила?
- Нет, ско-о ошухается.
- Явай, симем ТЕДД и свяшем ее.
- Явай!
И мы, смеясь, приступили к раздеванию Антич.
- А щем мы ее свяшем?
- Не зняю…
- А вдуг она ощнется? - Анатабель как раз закончила расстегивать пуговицы халата. На Антич было надето короткое черное платье и длинные сапоги.
- Стукем по оолове! - предложила я.
- Чуй, я пейвая! У меня уше и опыт ещ.
Хихикая и толкаясь, мы приподняли Антич и сняли халат.
- Она такая тяшолая… - заметила я.
Еще под халатом мы обнаружили два «Универса» связку атомных гранат. Отложив халат и оружие в сторону, мы, сидя перед неподвижным противником на корточках, задумались, что делать дальше.
- Нещем свяшать, - улыбаясь, сказала Анатабель, - явай, маску симем!
- Явай!
- Токо не я, - Анатабель встала и попятилась.
- Хо-ошо, я симу.
Вздохнув, я последний раз хихикнула и коснулась маски. Ее поверхность была теплой. Осторожно с замиранием сердца я отыскала запирающее устройство и, обнаружив его в области уха, щелкнула им. Крепление ослабло, и маска приподнялась над лицом. Я подхватила ее и сдвинула на лоб.
- Що это? - испугалась я и отпрянула в сторону.
На месте лица был белый череп с черными глазницами. Анатабель подошла ближе и ахнула.
- Мейт-вес! Это как… поимать?