— Да, пожалуй, — поторопилась ответить она, чувствуя, как пылают щеки. Ей срочно нужен предлог, чтобы оправдать замешательство. — Вентилятор в спальне над кроватью очень шумит. — Треск действительно всю ночь мешал ей заснуть. — Возможно, ты мог бы исправить его.
Ей показалось, что он некоторое время размышлял, прежде чем согласиться.
— Дайте-ка взглянуть.
Прижавшись к стенке, Ориэль пропустила его в узкий коридор. Ее нервы напряглись, а сердце часто забилось, но не от страха физической угрозы, а от завораживающего ощущения мужской силы рядом. При желании он мог без усилий соблазнить ее. Ориэль никогда не испытывала ничего подобного в присутствии мужчины. Его темные глаза сулили бесконечное блаженство долгих эротических ночей. Во встретившихся взглядах неожиданно возникла магическая близость, необъяснимая у двух совершенно незнакомых людей. Через мгновение он отвел глаза — их выражение стало жестким. Он прошел вперед.
Он явно все понял и дал понять, что она его не интересует. Ориэль ощутила почти болезненное разочарование и стыд, как бывало в те редкие моменты, когда ее отвергали. Она объясняла свою уязвимость тем, что была единственным ребенком в приемной семье. Если бы она росла среди братьев и сестер, то не так болезненно реагировала бы на мелкие обиды и стычки. Тем не менее она знала, что слишком остро реагирует на отношение окружающих. Нынешняя ситуация казалась тем более абсурдной, ведь неподобающее отношение к гостье отеля грозило служащему увольнением. В жизни Ориэль не было места романтическим отношениям. Так почему же ее так задело отсутствие интереса со стороны незнакомца, которого больше никогда не увидит?
Она хотела попросить его прийти позже, но он уже протянул руку к выключателю. Ориэль заметила, что на пальце не было ни обручального кольца, ни белой полоски от него. Ей стало неловко за свои наблюдения.
— Проблема с вентилятором в спальне, — подсказала Ориэль.
— Ты что, впустила его? — в трубке раздался голос Пейтона.
— Да. А что такого?
— Вот так рождаются скандальные сплетни.
— Послушай, я живу как монахиня, — одернула его Ориэль. В самом деле, она вела себя гораздо более вызывающе на публике, когда выходила на подиум в нижнем белье. Ее личная жизнь оставалась безупречной — ей нечего скрывать.
Она присела на диван, демонстративно отвернувшись от незнакомца, однако успела заметить его ботинки, слишком дорогие для скромного служащего отеля. Возможно, их оставил кто-то из постояльцев. Она сама часто отдавала горничным ненужные вещи вместо чаевых.
— Если кто-то увидит в твоем номере мужчину и Дюк Родес узнает, он потеряет к тебе интерес, — настаивал Пейтон.
Так вот в чем дело! Ради этого он позвонил. Пару дней назад на коктейле Ориэль была представлена известному стареющему актеру.
— Серьезно думаешь, что я поеду с ним в Канны? Он вдвое старше меня.
— Он запал на тебя.
— Мы и парой слов не перекинулись.
Он попытался поцеловать ее в губы.
— Честно говоря, он мне не понравился. Ты говорил с ним? У него воняет изо рта. — Ориэль передернуло от отвращения.
— Это — часть имиджа. В одной руке сигара, в другой стакан.
— Он провонял виски, старый алкоголик, — пожаловалась она.
— Дорогим виски, мой ангел. Его фильмы дают колоссальные сборы. Репортеры так и бегают за ним. Ты хочешь преуспеть в карьере или нет?
— Конечно, хочу. Но это моя единственная неделя отпуска за год. Кроме того, родители отмечают тридцатилетний юбилей свадьбы. Я должна быть с ними.
— Ты сможешь вылететь в Тур прямо из Канн. Его люди оплатят все расходы.
Пейтон считался лучшим в ее бизнесе. Без его помощи никому не удалось бы со старта карьеры пробиться в международные рекламные кампании. Благодаря ему Ориэль уже не делила гостиничные номера с другими моделями, а жила, как сейчас, в люксе с завораживающим видом на панораму Милана. Тем не менее она находила стратегию Пейтона отвратительной. Разве успех карьеры не должен зависеть от трудолюбия, таланта? К чему притворство? Как ее будут уважать другие, если она сама себя не уважает?
— Хотелось бы знать, на что могут рассчитывать такие люди, как Дюк Родес, если… — Ориэль не договорила, услышав грохот, сопровождающийся громким ругательством.
Она заглянула в спальню. Мужчина лежал на кровати под рухнувшим на него вентилятором. Из рассеченного лба сочилась кровь.