— Император даровал принцессе новое имя. И мы с благодарностью принимаем знак его безграничной милости. Но у нее есть другое имя. То, что дал ей отец. Кто кроме меня сможет сохранить ту связь, что существовала между ней и почимшим Императором? Кто не даст ей забыть свое настоящее имя?
— Я даровал новое имя моей милой сестре потому что она не смогла назвать своего. Она его не знала. Ишикара Баолинь, ты слишком много говоришь о любви и заботе для женщины, которая хладнокровно бросила своё дитя навстречу опасности лишь бы сохранить свою жалкую жизнь. Ты говоришь, что осознала свою ошибку. Но был ли твой вчерашний поступок единственным злом, причиненным принцессе? Юмин, выйди и расскажи, что ты узнала о жизни принцессы.
Девушка сделала пару шагов вперёд, поклонилась и заговорила:
— Я Ишикара Юмин, первая наложница Императора Джиндзиро. Императрица поручила мне и моей служанке заботу о принцессе. Мне больно даже говорить об этом, но на теле девочки я нашла многочисленные кровоподтёки, какие бывают от щипков и ударов. Какие-то из них были свежими, а какие-то почти зажившими. Принцесса сказала, что так её наказывала мать.
Толпа взволновалась, а Баолинь, звериным нутром почуяв, что земля под её ногами горит, решила разыграть из себя жертву злых наветов.
— Мой Император, я во всём старалась быть примером для дочери. Но она капризна и непочтительна. Я старалась смирить её буйный нрав. Да, для этого мне приходилось наказывать её. Из любви и заботы о её будущем.
— Юмин, — Джин коварно улыбнулся. — Ответь, была ли ты в детстве капризна и непочтительна, как твоя младшая двоюродная сестра?
Девушка очаровательно зарделась. Видимо, вспомнила, как в прошлом году потребовала от принца, чтобы он залез на шелковицу и нарвал им с Миори самых спелых ягод. Что было крайне непочтительно. Но Лис тогда получил свой вожделенный поцелуй в качестве аванса за подвиг и такому капризу был очень рад.
— Да, мой господин.
— Тебя наказывали за это так же, как принцессу Лейлин?
— Нет, — Юмин чинно сложила руки на поясе. Весь её вид выражал спокойствие и уверенность. — Если я что-то делала не так, со мной говорили, объясняли. И никогда не били. У меня сердце кровью обливается, когда я думаю, сколько боли вынесла принцесса. Она же такая маленькая.
Юмин вытерла набежавшие на глаза слёзы. И столько в её словах было боли и жалости, чтопо толпе пронеслась волна возмущённо шепота
— Я больше никогда не стану так наказывать мою принцессу, — в голосе Баолинь впервые я услышала нотки паники. — Она же моя кровь и плоть.
— Женщина, ты смеешь говорить об этом мне? — Джин буквально рычал. — Десять лет назад ты на моих глазах приказала слугам убить своего брата. И общая кровь не остановила тебя.
— Я родила её! Она принадлежит мне! — Баолинь отбросила маску смирения и сорвалась. — Детей Золотого Города нельзя отбирать у их матерей!
— Ты смеешь дерзить? — Слава Богине, Киан «отвис» и сделал то, что должен был. Лей, как часто бывает, спас ситуацию. Прикинулся дворцовым слугой и приподнёс господину поднос с костяным веером, незаметно наступив ему на ногу. — Чему такая невоспитанная женщина может научить принцессу? Вместо того чтобы унижено молить о наказании, которое поможет тебе искупить вину, ты повышаешь голос в присутствии Императора и требуешь простить тебя? Тебя — ту, что дважды бросила родную кровь в объятия смерти?
— Если бы кто-то хотел их убить, они были мертвы, — Баолинь, похоже, решила, что терять ей нечего. И её понесло. — Разве можно наказывать человека за то, что не произошло?
Я усмехнулась.
Вроде бы миры разные, а оправдания у неудачливых убийц одинаковые. Только я тот урок усвоила ещё до попадания сюда.
Убийце, однажды потерпевшему неудачу, в следующий раз повезет больше.
И это никто не учитывает то, что Баолинь морально уничтожала свою дочь. Почему-то.
Не дорос этот мир до воспитания детей в стиле гуманизма. Но и я не завтра умирать собираюсь. Успею ещё что-нибудь сделать.
А дальше… даст Богиня, общество будет изменяться.
— Сын мой, — говорю тихо и печально. — Прошу у тебя снисхождения для этой неразумной женщины. Она эгоистична, не знает любви и сострадания. Но я верю в то, что она может измениться. Смирение и труд помогут ей раскаяться в содеянном и заслужить прощение.
— Принцесса Лейлин останется под опекой Императрицы, — разнёсся под сводами зала звучный голос Джина. — Ишикара Баолинь, я принял решение помиловать тебя. Ты не будешь казнена. Вместо этого станешь служанкой Второй Старшей Госпожи. Благодари Императрицу за то, что она вступилась за тебя.