Ворон медленно оборачивается, его взгляд скользит по лицам Миндусов, останавливаясь на каждом на мгновение, пронизывая насквозь. Уверенность, которая исходит от него, даже более мощная, чем его сила, заставляет меня ухмыльнуться.
— Настало время сделать тот самый шаг, ради которого вы собрались здесь. В антикварной лавке мы оставили яркий след, Создатель знает, что я вернулся. Он непременно узнает силу маски. Так же он знает о Валерии и вас, но он ничего не знает о Виолетте. И это наш козырь. — Ворон подходит ближе и упирается руками в стол. — В нас одна сила, и если сравнивать, то сейчас мы вместе, — его взгляд фокусируется на мне. — куда мощнее, чем, когда я использовал маску.
Уверенность, которая исходит от него, осязаема, словно волна тепла, распространяющаяся от его фигуры.
Миндусы сжимаются, их шепот затихает, заменяясь неловким молчанием, прерываемым лишь тихим треском свечей. Темно-красные язычки пламени дрожат, отбрасывая пляшущие тени на стены, превращая знакомые лица в призрачные маски. Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоить пульсирующую в жилах энергию. Сила теперь под контролем, она не диктует, а слушается. Я чувствую ее как расширяющуюся вселенную внутри меня, готовую расшириться еще больше, если потребуется. Но сейчас не время для демонстрации мощи. Сейчас нужно действовать умно.
И хоть Ворон сказал, что подчиняется мне, но на самом деле — это я подчиняюсь ему. Сделаю все, как скажет именно он.
— Сейчас Виолетта, — продолжает Ворон спокойным тоном. — барьер. И все внутри этого барьера в безопасности. Его не взломать, только его Цветок не захочет сама кого-то пустить. — легким движением пальцев он вновь зажигает потухшую перед ним свечу. — В моем плане несколько составляющих. И первая — собрать всех, кто может сражаться здесь. Вы этим и займетесь. Я, попытаюсь переманить на нашу сторону сущностей, которые могут оказаться полезными. Ты, — указывает на Валерию. — подготовишь защиту, Ви с силой Земли это сделать проще.
Все синхронно кивают.
— А я? — не услышала своего имени.
— А ты барьер. — я единственная кому он улыбается. — Твоя задача самая важная, защищать всех тех, кто находится здесь. Тебе нельзя покидать этот лес. — отталкивается от стола. — Если всем все понятно, за работу. Растворитесь! — приказывает Минудсам.
И они беспрекословно выполняют приказ. Туман рассеивается и в комнате остаемся мы втроем. По Валерии видно, как сильно она теряется. Она выглядит как нашкодивший ребенок.
— Вам есть, о чем поговорить. — таким же легким движением пальца гасит все свечи. — Цветок, ты в любой момент можешь узнать где я. И призвать меня, в любой момент. Мы связаны, и я услышу, где бы не находился.
— Да… Я поняла. — хочется обнять его, но будто бы ситуация не располагает из-за Валерии.
Ворон подмигивает и в мгновение оборачивается птицей. Секунда и он исчезает в приоткрытом окне.
Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоить свои нервы. Нам действительно есть, о чем поговорить.
Осматриваюсь, но в этой комнате не куда присесть. Щелчок пальцами и из стены прорастают толстые ветви образуя скамью.
— Значит ты моя мама. — первой нарушаю гнетущую тишину, голос звучит немного дрожаще, словно струна, которую только что натянули.
Она стоит, склонив голову. Ее лицо, обрамленное темными прядями, несколько нечеткое, словно изображение на старой фотографии, но я улавливаю нечто знакомое в мягком изгибе губ и глубине глаз. На выдохе поднимает голову и вижу виноватые глаза.
Она не говорит ничего, просто смотрит, и от ее молчания веет такой силой, таким непониманием, что мне становится все больше не по себе.
— Я… Я так много хотела тебя спросить, — шепчу я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. — Почему тебя не было? Где ты была все эти годы?
Она вновь медленно опустила взгляд на свои руки, сжимая и разжимая пальцы. Я вижу, как под ее кожей проступают тонкие синие прожилки, знаки прожитых лет, лет, которые она провела отдельно от меня. В горле застрял ком, препятствуя любому звуку. Я так сильно хочу вырвать ответы из неё, хочу услышать объяснение, хочу хоть на минуту забыть о пустоте, зияющей в моей душе все эти годы.
— Прости… — наконец произносит она, но я не чувствую от этого жалкого слова никакой искренности.
Прости… Слово повисло в воздухе, лёгкое и пустое, как выдутый мыльный пузырь.
Его недостаточно, чтобы заполнить бездну, образовавшуюся в моей душе за долгие годы ожидания, за годы, наполненные вопросами без ответов, надеждами, рухнувшими, как карточный домик. Я жду, напряженно вглядываясь в её лицо, ища хоть какую-то искру раскаяния, хоть намек на объяснение, которое могло бы оправдать её отсутствие. Но вижу только усталость, глубокую, всепоглощающую усталость, и скрытую за ней боль, такую же старую и глубокую, как и морщины на её руках. Слёзы, которые я сдерживала, наконец, прорываются наружу, горячими ручьями стекая по щекам. Я не кричу, не ругаюсь, не обвиняю. Энергии на это нет.
Но просто молчать глупо.
— Кто мой отец?
— Он… Миндус. Земли. — предпочитает смотреть себе под ноги.
— И где он?
— Его поймали много лет назад. Если еще не высосали силу, то в заточении Создателя. Он использует таких, как твой отец, в качестве запугивания для остальных. Что бы знали и не думали противиться. — говорит с горечью.
— Ты возглавила восстание, чтобы спасти его? — вопрос, который назревает первым.
— Да. Я сделала это ради него. Сложно представить, как человек может любить существо, принадлежащее к другой, недостижимой реальности, но, когда я впервые увидела его — на границе миров, где мерцали созвездия, словно бриллианты, рассыпанные по бархату ночи, — мое сердце, казалось, вырвалось из груди. Я Ви, во мне тоже течет сила, но я все равно остаюсь человеком, в отличие от него. И осознание этого меня все равно не остановило. И к моему удивлению мои чувства сумели пробудить его. Мы искренне полюбили друг друга. Возможно потому ты получила особый дар. Твое рождение — это чудо, результат слияния двух миров, двух сил. Ты — воплощение нашей любви, наш мост между небом и землей.