Я ребенок греха. Если быть точнее и посмотреть на современные реалии.
Ви это созданы Миндусами, это их дети. Я ребенок Миндуса и Ви.
Вероятнее то, что Валерия называет даром — на самом деле проклятие.
— Тебе есть, что еще сказать мне? — сдерживаю слезы, готовы градом скатиться по щекам.
— Виолетта, я виновата перед тобой. Но у меня нет слов, чтобы загладить эту вину. Могу сказать тебе правду, что думала о тебе каждый день, что жалела о своем поступке, но у меня выбора не было. Тогда началось гонение Миндусов, их преследовали и отлавливали, а всех, кто был связан с ними истребляли. Нам пришлось бежать. Я с болью оторвала тебя от своего сердца, чтобы спасти. Но это ведь ничего не изменит, правда?
— Да. — киваю и вытираю скатившуюся слезу. — Я много думала о тебе, в детстве ревела и не понимала, почему у меня нет хотя бы мамы, но с годами прошло. У меня был просто интерес. Хотелось знать истину причину. Но обретя силу я и так поняла ее. И я не держу на тебя зла или обиды, Валерия. Когда все закончится… Мы можем попробовать наладить наше общение, как матери и дочери. А сейчас… Давай сосредоточимся на деле. Разговор все равно не клеится.
Валерия молча кивает и быстро исчезает за дверью, сбегая от возможного продолжения разговора. Даже не знаю, как я бы вела себя на ее месте. Но надеюсь никогда на этом месте не окажусь.
Закрываю глаза и погружаюсь в общие потоки силы. Теперь я словно сканер, вижу и чувствую каждого в радиусе километра вокруг меня.
Каждый — яркая точка, светящаяся с различной интенсивностью, словно звезда на ночном небе. Более яркие, насыщенные светом точки — это Миндусы, мощные импульсы. Тусклые, почти незаметные — Ви: подавленные, уставшие, живущие словно на автопилоте.
Мой собственный поток, яркий, золотисто-белый, пульсирует мощно и уверенно. Я чувствую, как он распространяется, охватывая всё больший радиус.
Не открывая глаза оборачиваюсь. Среди всех этих хаотичных точек я вижу неподвижную и выделяющегося цвета. Делаю вдох и окружение расщепляется, после пересобирается вновь. Вместо душного кабинета вокруг меня вырастают деревья, составляющие некогда прекрасный лес.
Как бы мне хотелось ощутить воздух, насыщенный ароматом хвои и влажной земли, ощутить, как он наполняет воздух. Услышать шелест листьев и пение птиц. Но лес умирает, как и все остальное. Но еще не все потеряно, если мы победим, то я и остальные силы Земли, сможем восстановить этот мир.
Но сейчас меня больше интересует тот, кто излучает иной цвет.
Выхожу на небольшую полянку и вижу на упавшем дереве полуразмытый силуэт мужчины средних лет. В его руках несколько ромашек и он медленно вырывает из них лепестки, будто гадает. Но я ощущаю, что этот силуэт пропитан злобой и опасностью.
Воздух вокруг стал густым и холодным, несмотря на летний зной. Силуэт мужчины кажется не просто призрачным, а каким-то… Мерцающим, как мираж в пустыне. Его очертания постоянно меняются, то размываясь до полной неразличимости, то снова обретая форму, словно переливающееся на солнце нефтяное пятно. Ромашки в его руках, за мгновение теряют белизну и свежесть, теперь они выглядят пожухшими и увядающими, их лепестки, словно иссохшая кровь, окрасились в неестественно тёмный, багровый цвет.
Внезапно, силуэт мужчины сделал резкое движение. Его пустой взгляд устремился на меня.
— Здравствуй, дитя. — от его голоса мое тело сковывает еще больший страх.
Но главное теперь я понимаю, кто передо мной.
Создатель.
Не лично, всего лишь его мираж. Но это точно он.
Глава 35
В моей голове вновь рождается вихрь воспоминаний. Не моих, всех тех, кто когда-либо прикасался к силе. Вижу огромный зал с белоснежными колоннами, отполированные до зеркального блеска, отражающими мерцание бесчисленных свечей, расставленных вдоль стен, и у их подножия покоятся черепа. Не просто черепа — каждый уникален, украшен причудливыми узорами, выжженными в кости непостижимой силой. Некоторые инкрустированы драгоценными камнями, словно посмертные короны, другие — покрыты тонкой резьбой, изображающей сцены битв и падений. Я чувствую ледяной ужас каждого из них, их бессильную ярость перед лицом непостижимой мощи. Стены зала были расписаны фресками, изображающими историю тех, чьи черепа украшают зал.
А в центре всего этого трон, как у настоящего Короля. И он будто пропитан кровью. А на троне упиваясь своей мощью сидит тот, чей мираж сейчас перед моими глазами.
— Я ждал вовсе не тебя, надеялся увидеть своего сына, но… — мираж искажается сильнее прежнего. — Я чувствую в тебе его часть, только ты человек и не можешь быть моим сыном. Хотя я бы предпочел ошибаться. Предпочел бы, чтобы сейчас ты обернулся в моего любимого старшего сына. Можешь?
— Не могу.
— Жаль. Так кто ты, дитя? Неужели ты сумела одолеть моего сына и подчинила себе его силу? А я считал, что еще не родился такой Ви.
Я чувствую, что его вопросы всего лишь притворство. Он знает ответы, он видит меня насквозь. А еще моя сила тянется к нему. Чувствую, как пытается найти брешь в моей защите.
— Жаль. — повторяет. — Ты — не он. Это очевидно, даже сквозь пелену боли и отчаяния, которые окутывают тебя, как туман. Я вижу в тебе его силу, скрытую за человеческой оболочкой. Силу, которую он так тщательно скрывал, культивируя в себе образ обычного, незаметного человека. Но я-то знаю. Или… Может быть, ты нечто большее? Захватила ли ты его, подчинила себе его волю? Укротила ли его бушующую силу, приспособив её к своим целям?
Очередная порция вопросов, на которые не требуются ответы.
— Да, ты определённо Ви, которых я ранее не встречал. Особенная Ви. Опасная Ви.
Его слова, словно лезвия, разрезают завесу моего самообмана. Он не просто видит мою силу — он чувствовует ее, ощущает ее пульсацию в моей крови, в каждом вздохе. Его мыльный взгляд, пронзительный и холодный, словно рентгеновские лучи, проникает в мою душу, за которой скрывается несравненная мощь. Он знает, кто я. Знает о том, как я подчинила силу, как укротила бушующего зверя, заключенного Вороном в фарфоровую оболочку.
Его вопросы — это не просто попытка узнать правду. Это тонкий танец, игра на грани. Он прощупывает пределы моей силы, исследует глубины моей власти. Он проверяет, насколько я контролирую «ее», насколько глубоко я прониклась сущностью.