— Ну вот и я увидела, что ты все вспомнил. Это сразу все отразилось на твоем лице. Постарайся сохранить эти ощущения, а я перехвачу в линиях рисунка твои чувства ко мне.
— Вика, а для тебя эти воспоминания тоже греют душу, как и мне? У меня осталось теплое ощущение близости с тобой, и наши поцелуи…
— Так, хватит меня будоражить своими воспоминаниями, а то я такое нарисую, я же тоже девушка впечатлительная. Вот уже и рука стала дрожать. Давай потом об этом поговорим. А сейчас мы рисуем просто чувствительный образ молодого красивого юноши. Это получится интересная работа, и мой учитель ее оценит.
Эдик продолжал наблюдать внутри себя тот вечерний образ полуобнаженной Вики, мысленно он даже стал раздевать ее, раскрывая еще больше декольте ее короткого платья, прижимаясь к ее нежным губкам. Ему это понравилось, и он стал представлять себе Вику уже ту, что стояла перед ним в джинсах и майке с опущенным плечом, а мысленно он тоже может ее раздеть. Интересно почувствует она его скрытые мысли? Он представил себе, что сажает Вику на свои колени, и прижимается к ней.
— Эдик, у тебя появились опять какие-то будоражащие идеи, что и меня они захватили, и увлекают куда-то, отвлекая от работы. Давай, я просто тебя поцелую, и ты успокоишься.
Она подошла к нему, и нежно поцеловала в губы. Эдик хотел приблизить ее, но она аккуратно, по — кошачьи, ускользнула, и пошла к мольберту.
— Все, рисуем. Работа пока только началась, и ее надо будет закончить в карандашном наброске. Мне кажется, я уловила то твое настроение воспоминаний прошлого вечера. Видишь, какая я хитрая девушка, чтобы нарисовать живое лицо, я тебя ввела в сладкие грезы встречи. А так как у тебя воспоминаний ни о какой-то другой девушки нет, то мы с тобой уловили то, что чувствовали вместе…
Эдик понял, что это был прямой вопрос, есть ли у него другая девушка. Надо быть осторожным, и не расплескать свои мысли об А-а-а, а то Вика прямо читает его мысли.
Неожиданно заиграл какую-то незнакомую мелодию телефон у Вики. Он торчал из заднего кармана ее джинсов.
— Да, да. А я не дома. Скоро буду. Чего так быстро? Все. Целую.
Эдик, все, заканчиваем наши сегодняшние художества. Собирайся скоренько. Пойдем, я тебя провожу до двери. Рада, что мы опять увиделись…
— Вика, это Он?
— Подожди, кто он? Кого ты имеешь ввиду? Ты чего, уже научился ревновать меня? Не рано ли для твоего возраста?
Успокойся, звонили родители, они поехали по магазинам на выходной день, и обещали потом допоздна посидеть в каком-нибудь хорошем ресторане. Я была спокойна, и не торопилась. Так они как-то всю программу быстро выполнили, и уже и в ресторане поужинали… днем.
Я у них девушка благовоспитанная, и они знают, что мальчиков я домой не привожу. Так что извини, но тебя никто не должен видеть, хоть ты и очень молодой. Папа у меня в научных кругах работает, так они и хотят мне жениха подыскать умного, да с деньгами хорошими.
А что я хочу, что мне интересно, их особенно не волнует, Они желают мне только счастья, с их слов. Ты знаешь, как мне просто хочется все бросить, и умотать куда-нибудь не глядя. Давай обнимемся как хорошие добрые друзья.
Эдик почувствовал ее руки на своей шее, и очень близко ее тело. Он закрыл глаза, и отдался долгому поцелую, лаская ее под легкой маечкой. Почему опять надо уходить? Тогда, его родители насели. А сейчас, не вовремя возвращаются ее предки.
Вика отпустила объятия, все же она хозяйка вечера, и она решает, когда приходить и уходить он должен. А он сегодня просто был натурщиком. Да не просто, она его заводила, а он и рад был завестись. Может у нее были какие-то более интимные мысли на этот вечер? Тогда зачем нужно сидеть за кофе и тортиком? Вот он я, бери сразу. Так нет, ей нужно растянуть время, ради приличия что ли?
Какие-то у них странные отношения складываются. Она его достает как клоуна из сундучка, отряхнет от пыли, потискает, и опять — в сундучок. А может, это только кажется ему. Нормальная девушка, постарше, и поопытней него, чувствительная, и дающая посыл чувствам. Здорово, о такой только мечтают его сверстники. А он, в обиду бросился. Обидели юношу, не дали девичьего тела. А в его годы ох как хочется его потрогать. Все уже кипит внутри. А почему, дали и потрогать, и сама ласкала и целовала.
Надо не торопиться, дать ей инициативу к действиям. Ведь у нее тоже все кипит внутри. Он это чувствовал, когда они страстно обнимались перед его уходом. Просто в ее правилах делать все по чуть-чуть, тогда и игра получается интересной.
Да, действительно, она играет с ним легкую игру, в которую ей самой нравится окунаться. Чуть окунулась, и сразу вынырнула, набрала воздуха, и снова окунулась. И плывешь, и не тонешь. Без глубины, все на мели, всегда можно спасительное дно нащупать. Интересно позовет она его когда-нибудь к себе, хотя бы порисовать его, как натурщика?