Около тридцати лет работал М. Ильин в литературе. Он рано умер, полный душевных сил, замыслов, в разгар труда. Но Ильин успел при жизни получить самую нужную писательскую награду: увидел, что дело, которому он отдал свой талант, своё сердце, разрослось, получило признание, увидел, что он не одиночка, а правофланговый в строю.
9
Работа крупного деятеля в любой области науки или искусства в какой-то мере творческий итог из сделанного предшественниками и в то же время площадка для нового подъёма.
М. Ильин, Б. Житков, В. Бианки, сказавшие новое слово в детской литературе, посвященной науке, видели перед собой вершину, к которой не успели начать восхождение. Но снаряжение запасли, маршрут, хотя бы приблизительный, наметили, и нужно наконец отправиться в путь.
Подросток, увлечённый той или иной наукой, той или иной отраслью техники, ищет книги, которые помогут ему укрепить своё увлечение и, может быть, выбрать жизненный путь.
Книги писателей, работающих в научно-художественной литературе, здесь важный помощник. Разумеется, для тех, кто их читает. А если у подростка интерес к науке или технике ещё не пробудился, если он проходит мимо книг, которые откроют ему огромный мир творчества, — как тогда быть, чем тогда могут помочь писатели?
Тут мы и подходим к выводу, который необходимо сделать из опыта работы Ильина, Житкова и многих их соратников.
Есть книги о науке, которые читают все дети без исключения, — школьные учебники.
Однако вот что поразительно. Почти каждый взрослый человек с благодарностью вспоминает о внешкольных книгах и об учителях, которые заставили его увлечься той или иной наукой, иногда и помогли определить профессию. Но многие ли отзовутся с тем же тёплым чувством признательности, не угасающим всю жизнь, о школьном учебнике? Приходилось ли вам встретить подростка, который любил бы свой учебник так же горячо, как внешкольные книги по геологии, физике или географии?
С болью и страстью писал Б. Житков: «Невозможно, чтобы было трудно учиться: надо, чтоб учиться было радостно, трепетно и победно». О том, чтобы удовлетворить это естественное стремление детей, редко заботятся авторы учебников.
Нелегко найти издательство, которое приняло бы к печати научно-популярную книгу, написанную так сухо и коряво, таким плохим языком, как многие вышедшие десятимиллионными тиражами школьные учебники.
Педагогам, родителям, которые стараются приучить детей к свободному, живому выражению мыслей, приходится не опираться на учебники, а вступать с ними в борьбу, противопоставлять языку учебников язык художественной и хорошей научной литературы. Эта борьба трудна, потому что школьнику легче вызубрить, запомнить механически косноязычную фразу учебника, чем перевести её на хороший русский язык.
Автор учебника анатомии пишет не «потеря крови», а «кровопотеря», организм у него переваривает не «пищу», а «пищевые продукты»[22]. Он не позволит себе сказать, что обтирания закаляют организм, а напишет, что «наиболее доступной формой использования воды как закаливающего фактора являются обтирания».
Невозможно понять, зачем приучать к подобной мертвечине детей, так радостно откликающихся на каждое живое слово! Неужели только потому, что это своего рода стилистическая традиция?
К изучению курса анатомии, изложенного таким стилем, ученики восьмого класса подготовлены в седьмом, где изучали зоологию. Они уже знают, что можно пользоваться такими уродливыми словами, как «местообитание», которые и поймёшь-то не сразу, а если захочешь навести справку в толковом словаре, то обнаружишь, что нет таких слов.
Некоторые обороты речи словно заимствованы из канцелярской переписки: «в случае голода животные…» и не просто животные, а «ранее рассмотренные».
Вряд ли удалось бы натянуть тройку ученику восьмого класса, написавшему в сочинении о современной Греции, что в «пограничных районах с соседними странами проживают македонцы, болгары…». Педагог указал бы, что фраза совершенно невразумительна, так как слово «районах» должно было стоять после «странами», что нельзя путать слова «пограничный» и «граничащий», что люди не «проживают», а «живут». Но как быть учителю, когда школьник признаётся, что он дословно списал эту фразу из учебника экономической географии зарубежных стран? Перелистает педагог книгу, прочтет ещё фразу: «Имеется добыча угля и железной руды» — и, вздохнув, захлопнет.