Отец Надежды Константиновны, Константин Игнатьевич Крупский, в свое время обучался в Константиновском кадетском корпусе, а после окончил Михайловское артиллерийское училище, откуда был выпущен в чине подпоручика. Служил Крупский в Смоленском полку 7-й пехотной дивизии неподалеку от Варшавы.Поляки не могли смириться с разделом Речи Посполитой, часть которой отошла Российской Империи. Крупский же протестующим полякам сочувствовал. «Мы жили в Польше, и это много дало мне в понимании национального вопроса», - говорила Надежда Константиновна. Да и не только национального вопроса. Может, именно эти события и послужили причиной того, что Крупская начала точить зуб на царскую власть. Тем более, что впоследствии ситуация в Польше и реакция на нее отца Надежды Константиновны повлияла и на жизнь семьи.
В 1872 году Константин Крупский, уже окончивший к тому моменту и Военно-юридическую академию, был уволен со службы за свои излишние симпатии к полякам. Мало того, Крупского отдали под суд, который лишил его права занимать государственные должности. Но Константин Игнатьевич так просто сдаваться не собирался. Судебные тяжбы длились долгих восемь лет. Все эти годы пришлись на детство Надежды Константиновны и, несомненно, оставили след в ее душе.
Крупский был оправдан, однако судебная волокита изрядно потрепала его здоровье. К тому же Крупские скитались по городам, где глава семейства служил на частных службах. В 1883 году, когда Надежде было четырнадцать, Константин Игнатьевич умер от туберкулеза.Денег в сумме 10987 рублей, которые Сенат обязал выплатить Варшавское губернское правление, он так и не увидел. Однако деньги были положены на банковский счет, и вдова Крупского их регулярно получала вместе с пенсией. Также после смерти Константина Крупского в доме появился известный в революционных кругах Николай Исаакович Утин, один из руководителей русской секции I Интернационала. Он помогал Елизавете Васильевне и ее единственной дочери.
Тогда Надежда Крупская еще училась в женской гимназии имени княгини Оболенской, к поступлению в которую ее подготовила мать. До этого, когда Крупские жили в Киеве, Надя ходила в школу на Крещатике. В возрасте 10 лет, уже в Петербурге, она пошла в казенную гимназию. Вера Дридзо, с которой Крупская дружила в последние годы своей жизни, рассказывала, что классы были огромными – по пятьдесят человек, поэтому Надя как-то сразу потерялась среди сверстниц. На нее никто не обращал внимания. Крупская чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Учительница разделяла учениц на бедных и богатых и часто придиралась к первым. Крупская делилась с Дридзо воспоминаниями о том, как она мучилась в этой гимназии. Отец, видя, что дочь страдает, перевел ее в гимназию княгини Оболенской, где все оказалось по-другому. Девочки дружили межу собой, а учителя не повышали голос. Надежда Константиновна нашла там немало новых подруг. А вообще из стен этой гимназии вышло немало революционерок и жен революционеров. Например, вместе с Надеждой Константиновной училась Ольга Григорьева, ставшая впоследствии супругой марксиста Бориса Витмера, будущего сотрудника Госплана.
Крупская хорошо успевала по всем предметам и скоро стала первой ученицей в классе. Благодаря этому она получала через гимназию уроки репетиторства. «У меня очень удачно проходили уроки по арифметике и алгебре», - отмечала Надежда Константиновна позже.Впрочем, Крупская здесь поскромничала: она окончила гимназию с золотой медалью. После девушка поступила в одно из первых высших женских учебных заведений в России, на Бестужевские курсы. Понятно, что эти курсы не были рассчитаны на представителей низших слоев общества. Там обучали многому, кроме кулинарии: для этого были слуги. Может, именно поэтому для Крупской кухня так и осталась загадкой. Хотя ей это было и не нужно. Даже после того, как Надежда выла замуж, за ней неотлучно следовала ее мать, обеспечивая дочери и зятю приемлемый быт. Кроме того даже в ссылке у Ленина, его жены и тещи имелся какой-никакой обслуживающий персонал в лице пятнадцатилетней девочки.
Создается впечатление, что Надежда Крупская была в юности эдакой изнеженной барышней. Тем более, что происхождение ей это позволяло. И действительно, Надежда Константиновна, в отличие, например, от Ленина, называвшего тюрьму санаторием, испытала настоящее потрясение после семимесячного заключения в одиночной камере. Однако она была далеко не робкого десятка. Ведь вступила же Крупская в марксистский кружок, прекрасно осознавая, чем ей это грозит. Хотя в то время марксизм был в моде. К тому же, может быть, еще в детстве на примере своего отца Надежда Константиновна научилась не отступать, гнуть свою линию при любых обстоятельствах. Как известно, Крупская постаивала не один час под окнами тюрьмы, где содержался Ленин для того, чтобы тот мог увидеть ее.
Но при всем при этом Надежда Крупская умела смиряться, подстраиваться под условия, предлагаемые ей жизнью. Так, Крупской разрешили остаться в Шушенском вместе с Ульяновым только в случае официальной регистрации отношений, коей тогда являлось венчание. Супруга вождя впоследствии вспоминала об этом событии так: «Пришлось венчаться, проделать эту комедию». Впрочем, ничего другого Крупская, как жена лидера атеистического государства, написать не могла. Кроме того Надежда Константиновна во всем и всегда помогала своему мужу, буквально работая на износ, сама же оставалась в стороне. Мало кто помнит достижения Крупской, но как жену Ленина ее знают во всем мире. После смерти Ленина Надежда Константиновна и вовсе ушла в тень. Причиной тому также являлся тот факт, что она не могла наладить контакт со Сталиным. Поначалу она пыталась возражать, но потом поняла, что молчать гораздо безопасней.Ходили слухи, что Иосиф Виссарионович ее отравил, но они до сих пор не получили никакого подтверждения.
Александра Коллонтай
Девочка с мальчишеским характером
Первая женщина-министр в истории Александра Михайловна Домонтович (впоследствии Коллонтай) родилась в 1872 году в Санкт-Петербурге в дворянской семье. С момента появления на свет Александра крепко стояла на ногах, благодаря своему происхождению. Мало того, отец Коллонтай, красивый и статный Михаил Алексеевич Домонтович был генералом, принимал участие в русско-турецкой войне, имел несколько высоких наград, состоял в Русском географическом обществе. Мать будущей революционерки, Александра Масалина-Мравинская тоже была не из простолюдинок, все-таки дочь финского фабриканта, занимавшегося лесом.
Кстати, это был второй брак для Масалиной-Мравинской. Так что у Коллонтай были еще старшие сестры и брат от предыдущих отношений ее матери.Александра-старшая тоже, судя по всему, была эдакой роковой красоткой. Будучи уже матерью троих детей, тридцатипятилетняя женщина влюбилась в военачальника Михаила Домонтовича. Муж, судя по всему, испытывал к изменнице нежные чувства, потому как не только отпустил ее на все четыре стороны, но и взял всю вину на себя: мол, это он совершил прелюбодеяние.В судебном решении так и было зафиксировано.
Новоиспеченная семья поселилась в роскошном трехэтажном особнякена Средней Подьяческой улице в Петербурге. Важный факт - особняк принадлежал брату Михаила Домонтовича, сенатору, одному из авторов закона об отмене крепостного права. Для сорокалетнего Домонтовича Александра стала единственной биологической дочерью. Это обстоятельство наверняка наложило отпечаток на характер Коллонтай. Да и сама Александра Михайловнапризнавалась в том, что с ранних лет чувствовала свою исключительность.Не стесняясь, она писала о себе: «Как младшая в семье и притом единственная дочь отца, я была окружена особой заботой всей нашей многочисленной семьи с ее патриархальными нравами. С детства ядоставляла матери много хлопот и горя моим стремлением «не жить, как все».
И маленькая Коллонтай и в самом деле жила не так, как все, причем с самого первого дня.День, когда родилась Александра, был не по сезону ветреным и холодным. Няня проронила что-то о том, что и жизнь новорожденной будет, скорее всего, такой же. Дальше – больше. При крещении священник по ошибке записал в метрическую книгу, что совершал таинство с мальчиком Александром. Промах вскрылся только через двадцать с лишним лет, когда Коллонтай выходила замуж. Однако батюшка как воду глядел: Шура действительно оказалась с мальчишеским характером.Революционерка писала: «Не знаю, право, что из Шуры выйдет, – часто огорчалась мама. – Ни к чему ее не приучишь. К хозяйству нет терпения, шить и вышивать нелюбит, даже в куклы не умеет играть».Да и более близкие отношения у Коллонтай были с отцом, а не с матерью, как это обычно бывает у мальчиков.