«Смеяться над крови фонтанами,
Над разных конечностей отсеканием,
Это не гуманно и вовсе не правильно,
Внедрим мы в массы души сострадание.»
На этом моменте труба окончательно сошла с ума и выдала самое, что ни на есть, блюзовое соло. Воздуха в груди пухлого колуна было много, и он старался как мог. Пальцы пианиста ловко прыгали по клавишам, а тройняшки теперь напевали свою собственную партию. Клоунесса выбежала в центр комнаты, вслед за Джестером, и закружилась в танце. Это была смесь балета с буги-вуги, что сложно представить, но она это действительно воплощала в реальность. Ее гофрированная короткая юбка, сделанная из разноцветного фетра, кружилась, показывая порванные чулки на ногах. Они были все перекроены нитками и в той части ног, которая прикрывалась юбкой – ткани практически не было вовсе, а были лишь перевязанные между собой тонкие нити. Денег у шутов было неимоверно мало, но сейчас об этом никто не думал, и девушка продолжала петь, чередуясь с Джестером:
«Наши новые песни и новые танцы
Заставят кивать головами засранцев,
Творчество станет народною фишкой,
И будем красоваться мы на каждой афишке!»
По центру комнаты начали прыгать остальные шуты. Они проделывали невероятные акробатические трюки, но места в комнате было через чур мало. Отец Кривляки схватил Клоунессу за талию и подняв над головой, кружа поскакал. Девушка легко засмеялась и изображала движения, будто она плывет по воздуху. Маленький Кривляка тоже пританцовывал, да еще и с бубном в руках, периодически делая неумелые сальто. Джестер же схватился за специальную деревянную ручку у пианино и покатил его туда же, куда летели абсолютно все. Трубачи, певцы и акробаты друг за другом влетали в открытую нараспашку входную в комнату дверь, и в широком, просторном коридоре разошлись на полную катушку. Все музыканты, независимо трубачи они или пианисты, начали постукивать ножками об пол, создавая более сложный и интересный ритм. На их подошвах были специальные железные подковки, с помощью которых все стучало четко и громко. Акробаты прыгали друг другу на плечи и вытворяли совместные наисложнейшие выкрутасы, демонстрируя отличную гибкость. Под весь этот музыкальный шедевр Клоунесса, соскочившая обратно на пол, и Джестер вышли вперед всех.
«Смех, грех, танцы и песни!
Сегодня веселимся с вами мы вместе!» - пропела Колунесса.
«Просветим мы умы светских прохожих,
Свое дело завершим, хоть и вылезем из кожи» - продолжил Джестер.
«Из кожи вон, из кожи вон, из кожи вон, из кожи вон!» - подпевали тройняшки.
«У нас все получится, чувствуем своим нутром,
Эдуарда с гладиаторами в порошок сотрем» - спели все вместе одним мощным хором и музыкальные инструменты отыграли финальные аккорды, сопровождающиеся задорно дрыгающимися ладошками тех, у кого руки были свободны. Всех, кроме Джестера. Его не забавляли эти песни, хоть он и считал их верхом искусства, просто сейчас он не мог радоваться. Он думал лишь как утереть ном Гладиаторам, а в частности Эдуарду.
Песни и пляски в хижине шутов продолжались до самого вечера, уже без участия Джестера. Он удалился в свою комнату и заперся там, не подавая никаких признаков жизни. Но никто беспокоиться не стал, потому что он всегда игнорировал людей, просящих о чем-то снаружи. Песни были громкими, но на улице их никто не слышал, так как сама улица была полна собственной музыкой, собственных труб. Никто не слышал шутов, за исключением одного из четырех их коллег, члена семью Томбсонов, который наблюдал за ними через маленькое подвальное окошко. На колпаке его красовался большой желтый глаз, что было символично.
ГЛАВА 25 "Дворец сокрытых подозрений"
Еще до наступления вечера, когда небесное светило радовало граждан и особенно торговцев холодным, освежающим пивом, так как продажи были немыслимо активными, Лорд Главнокомандующий привел путников к главному, увешенному кучей различных гербов и флагов, дворцу Октенда. Его многочисленные башни были возведены из чистейшего алмаза и были ослепительно яркими. Они пережили несколько длительных войн, как гражданских, так и внешних, но по-прежнему выглядели как новые.
- Красивые башни. – оценил дворец Егор, чему Лорд Главнокомандующий был очень рад. Но это оне показал снаружи, внутри же, ему было совершенно наплевать. Он потакал Егору только из-за обязанности перед королевой это делать.