Комната, в которой расположили Егора была очень маленькой, с кроватью, занимавшей ровно половину всего пространства, но все же уютной. На вопрос где же его вещи, Егор ответил, что их должны привезти со дня на день, чему правительственные идиоты конечно поверили. Многие вопросы касались и самого стиля боя, подготовки и тренировок. Именно тогда ему и предложили потренироваться сегодня вечером, на что ему пришлось согласиться. Он дал согласие не потому что побоялся ответить «нет», а потому что и сам хотел посмотреть на оружие, арену и своих будущих оппонентов.
Комнату посторонние покинули около часа назад, оставив Егора одного, наедине со своими мыслями. Время о времени рука тянулась к подносу с фруктами и отщипывая от грозди винограда плоды, клала их в рот. Вероятность того, что это последняя еда, которую ест Егор зашкаливала, потому что, исходя из обсуждения турнира, он должен был быть смертельным. Время текло, за окном постепенно наступал вечер. Егор смотрел на площадь из окна башни, в которую его кстати и поселили. Башня эта была самой далекой от башни Королевы, и можно было только гадать, намеренно это сделали, или же нет. На улице люди не переставали ходить туда-сюда, веселясь и распивая разного рода напитки. Иногда, особо напившихся арестовывали и уводили в какую-то каморку, но никто против этого не был, ведь это вполне правильное решение. На самом деле удивительно, что какой бы уровень развития ни был бы в отдельном мире или эпохе, какими бы ни были там изобретения и решения, единственное было всегда. Всегда был алкоголь. Стремление человека, как существа, удовлетворить свои потребности породило новые, а удовлетворение новых еще новые…
Ничего не привлекало внимания Егора, ничего не заинтересовывало, даже нелепые выходки Оюшминальда, который тоже напился и дебоширил в мясной лавке, пока не появился Лорд Главнокомандующий. Он шел с тем самым человеком, которые его звал за собой утром на улицу Самоцветов. Теперь, по всей видимости, они шли обратно. Они волочили за собой большой, слегка рваный мешок, внутри которого что-то дергалось и сопротивлялось передвижению, но периодически получало по башке дубинкой от Главнокомандующего. По поведению обоих было заметно, что они пытаются проделать это скрытно, пытаются не попасть на глаза слишком большому количеству людей. Они то и дело оглядывались по сторонам и стремились прикрыть мешок своим телом, когда на них кто-то смотрел. Егор высунулся из окна, чуть не вывалившись, (вот ведь было бы глупо, если бы он сейчас выпал и разбился) и старательно присмотрелся к мешку. Многочисленные заплатки на нем отлетали и из них виднелось что-то зеленое. Благо, башня Егора была чуть ли не самой низкой, ниже были лишь башни охранников. Мальчик имел хорошее зрение и мог высматривать даже мелкие детали. Так вот что-то зеленое он и заприметил. Цвет был не ярким, а бледным, наверное, даже трупным, с разбавленной зеленой. Единственное, что вспомнил Егор, что имело подобный цвет и было живым – это те карлики, которые работали в ягодных полях и подозрительно, с осуждением, смотрели на Егора и Спайка, в то время как они шли по кирпичной дорожке. И Егор оказался прав. В мешке был как раз один из них.
Егор и сам того не заметил, как эти двое скрылись в переулках между домиками и лавками, лишь изредка попадая в поле зрения, а потом совсем исчезли. В уши снова ударила веселая музыка, которую Егор игнорировал при наблюдении за Главнокомандующим и его напарником, а в глаза снова попали яркие выступления шутов. Всего на площади осталось три шута, остальные же куда-то пропали. Егор пытался разглядеть среди них Уильяма, но его там не было. Шуты прыгали и веселились, лишь иногда, жутко посматривая в окно Егора. В эти моменты он пугался и прятался, потому что когда клоун перестает смотреть на тебя с улыбкой, а на лице застывает криповая меланхолия, то лучше делать ноги.