– На рудниках всегда держат канареек, они раньше всех реагируют на отравленный воздух, – поясняю я.
– Как? Умирают? – вскидывается Джоанна.
– Сначала птица перестает петь. Это знак, что пора выбираться. Но если в воздухе слишком много яда – само собой, не выживет ни она, ни люди.
Мне не по душе разговаривать об умирающих канарейках. Сразу же вспоминается гибель папы, и Руты, и Мэйсили Доннер, оставившей маме в наследство певчую птичку, и... Этого только не хватало! Я думаю о Гейле, спустившемся в глубокую страшную шахту, и об угрозах Сноу. Так мало нужно, чтобы подстроить мнимый несчастный случай. Замолчавшая канарейка, искра – и ничего больше.
Возвращаюсь к мечтам о том, как бы я расправилась с президентом.
У Джоанны, хотя она и досадует из-за Вайресс, ужасно довольный вид. Пока я пополняю запас стрел, она вытаскивает из кучи два топора. Мне ее выбор кажется странным. Но тут девушка запускает одним из них прямо в Рог, сияющий на солнце, и лезвие застревает в золоте. Ах да, конечно. Дистрикт номер семь, древесина. Джоанна, наверно, еще не умела ходить, когда ей впервые дали в руки топор. Так же, как Финнику – острый трезубец. А Бити, должно быть, с юных лет играл с проводами. А Рута возилась с растениями. Этим наш дистрикт невыгодно отличается от всех прочих. Мои земляки не спускаются в шахты до восемнадцати лет. Все другие трибуты довольно рано постигают свое ремесло. В рудниках тоже можно усвоить навыки, небесполезные на арене: мастерское владение киркой, обращение со взрывчаткой – все это важные преимущества для игрока. Жаль, что мы учимся слишком поздно...
Между тем Пит сидит на корточках и что-то чертит ножом на большом и гладком листе, который принес из джунглей.
Заглядываю ему через плечо. Оказывается это карта арены. В центре – наш круглый остров и Рог изобилия, от него разбегаются тонкие полосы. Похоже на торт, который разрезали на двенадцать равных кусков. Вокруг – кольцо воды и еще одно, чуть потолще, обозначающее край джунглей.
– Посмотри, как расположен Рог, – обращается ко мне Пит.
Я приглядываюсь и замечаю, что он имеет в виду.
– Узкий конец показывает на двенадцать.
– Точно. Значит, это верхняя точка наших часов. – Мой напарник быстро царапает цифры вокруг циферблата. – С двенадцати до часа бьют молнии...
«Молнии» – пишет он крошечным шрифтом и нужном секторе. А потом в следующих, двигаясь по часовой стрелке: «кровь», «туман», «обезьяны».
– С десяти до одиннадцати – волна, – прибавляю.
Пит прибавляет еще одну запись. Тут к нам подходят Джоанна и Финник, вооруженные до зубов топорами, трезубцами и ножами.
– Заметили что-нибудь необычное в остальных секторах? – уточняю я у новых союзников. Но им довелось увидеть одни лишь потоки крови. – То есть там нас может поджидать все что угодно.
– Надо пометить участки пляжа, куда лучше не соваться, потому что напасти распространяются не только на джунгли. – Пометив диагональной чертой туман и волну, Пит поднимает глаза. – Что ж, сегодня утром мы знали гораздо меньше.
Все согласно кивают. И тут до меня доходит. Полная тишина! Наша канарейка умолкла.
Медлить нельзя. Схватив стрелу, я стремительно оборачиваюсь. Вайресс плавно падает наземь. На шее зияет изогнутая, похожая на багровую улыбку, рана. Краем глаза успеваю заметить Блеска, и наконечник моей стрелы вонзается ему в мокрый висок. Пока я тянусь за новой стрелой, топор Джоанны вонзается прямо в грудь Кашмиры. Финник отбивает копье, брошенное Брутом в Пита, и получает от Энорабии удар ножом в бедро. Трибуты Второго дистрикта прячутся за Рогом. Иначе лежать бы им мертвыми в то же мгновение. Бросаюсь за ними следом. Бум! Бум-Бум! Грохот пушки возвещает о том, что Вайресс уже не помочь. И что можно не добивать ни Кашмиру, ни Блеска. Союзники присоединяются ко мне в погоне за Брутом и Энорабией, которые удирают от нас по узкой песочной дорожке в сторону зарослей.
Вдруг под ногами вздрагивает земля, и я падаю на бок. Островок с Рогом изобилия начинает вращаться, причем все быстрее, так что джунгли сливаются в мутную зеленую полосу. Центробежная сила увлекает меня к воде, и я упираюсь руками и ногами глубже в песок, чтобы как-нибудь удержаться на вдруг ожившей земле. Крепко зажмуриваюсь: голова сильно кружится, да и воздух наполнен летящими песчинками. Что тут поделаешь? Ровным счетом ничего, остается только держаться. Внезапно, без замедления, все прекращается.
Кашляя и борясь с дурнотой, я с трудом усаживаюсь на песке. Остальные – не в лучшем положении. Финник, Джоанна и Пит удержались. Троих мертвецов забрали соленые волны.