Он ничего не говорит. Смотрит вникуда.
— Таким образом, вы оба, — Йен пытается обрести голос, — я имею в виду, вы — вместе могли бы в принципе…
— Захватить мир? — Уорнер смотрит теперь в стену.
— Я собирался сказать, что вы могли бы довольно серьезно надрать задницу, но да, и это тоже.
Йен качает головой.
— Ты уверена, что можно доверять этому парню? — спрашивает меня Лили, дергая большим пальцем в сторону Уорнера и выглядя так, как будто она на самом деле серьезно обеспокоена.
— Что если он просто использует тебя ради твоей силы?
— Я доверяю ему свою жизнь — говорю я спокойно. — Я уже делала это, и сделаю это снова.
Уорнер посмотрел на меня и отвел взгляд, и в течение доли секунды я поймала всплеск эмоций в его глазах.
— Итак, позвольте мне уточнить, правильно ли я понял, — говорит Уинстон. — Наш план состоит в том, чтобы соблазнить солдат и гражданских сектора 45 на борьбу на нашей стороне?
Кэнджи скрещивает руки. — Да, это звучит так, как будто мы все собираемся расхаживать, позируя как павлины, надеясь, что они найдут нас достаточно привлекательными для того, чтобы спариться с нами.
— Как грубо, — Брендан хмурится.
— Несмотря на то, как странно Кэнджи только что это озвучил, — говорю я, одаряя его строгим взглядом, — ответ – да, в целом. Вместе мы сможем сплотить всех вокруг. Мы возьмем на себя ответственность за армию, а затем ответственность за народ. И затем поведем их в бой. Мы — действительно настоящее сопротивление.
— А если вы победите? — Спрашивает Касл. Он был так тих все это время. — Что вы планируете делать?
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.
— Допустим, вас ждет успех, — говорит он. — Вы победите главнокомандующего. Убьете его и его людей. А что потом? Кто возьмет на себя роль верховного главнокомандующего?
— Я.
Комната задыхается. Я чувствую, Уорнер напрягается рядом со мной.
— Черт, принцесса, — говорит Кенджи тихо.
— А потом? — Касл задает вопрос, не обращая внимания ни на кого, кроме меня. — После этого? — В его глазах беспокойство. Почти страх. — Ты собираешься убить каждого, кто встанет у тебя на пути? Всех остальных лидеров секторов, по всей стране? Это — больше 554 войн.
— Некоторые из них будут сдаваться, — говорю я ему.
— А остальные? — Спрашивает он. — Как ты сможешь повести за собой нацию в правильном направлении, когда только что убила всех, кто был против тебя? Чем ты будешь отличаться от тех, кого победила?
— Я верю в себя, — говорю я ему, — в то, что смогу быть достаточно сильной, чтобы сделать то, что правильно. Наш мир умирает прямо сейчас. Вы же сами говорили, что у нас есть средства, чтобы восстановить нашу землю — чтобы вернуть все то, что было раньше. После того как власть окажется в нужных руках — наших — вы можете возобновить то, что начали в Омега Пойнт. У вас будет свобода воплотить в жизнь ваши идеи на нашей земле, воде, животных и атмосфере, и спасти миллионы жизней — предоставить надежду будущему поколению жить иначе. Мы должны попытаться, — говорю я ему. — Мы не можем просто сидеть, сложа руки, и смотреть, как люди умирают, когда у нас есть силы изменить это.
Комната затихает. Неподвижна.
— Черт, — говорит Уинстон. — Я бы последовал за тобой в бой.
— Я тоже, — говорит Алия.
— И я, — Брендан.
— Ты знаешь, я в деле,— говорит Кенджи.
— Я тоже, — Лили и Йен говорят одновременно.
Касл делает глубокий вдох. — Может быть – говорит он. Он откидывается на спинку стула, сжимает руки. — Может быть, вы сможете сделать правильно то, что не получилось у меня. — Он качает головой. — Я на 27 лет старше вас, и у меня никогда не было вашей уверенности, но я понимаю ваше сердце. И я надеюсь, что то, что вы говорите, и во что верите – будет правдой. — Пауза. Внимательный взгляд. — Мы поддержим вас. Но знайте, что теперь вы берете на себя большую страшную ответственность. Такую, от которой могут быть неприятные и необратимые последствия.
— Я понимаю это, — говорю я спокойно.
— Ну, хорошо, г-жа Ферарс. Удачи и успехов. Наш мир — в ваших руках.
Глава 37
— Ты не сказал мне, что ты думаешь о моем плане.
Уорнер и я только что вернулись в его комнату, а он еще ни слова мне не сказал. Он стоит у двери в свой кабинет, уставившись в пол. — Я не думал, что ты хочешь знать мое мнение.
— Конечно же, я хочу знать
— Мне действительно надо вернуться к работе, — говорит он, поворачиваясь, чтобы уйти.
Я касаюсь его руки.
Уорнер замирает. Он стоит, не двигаясь, его глаза изучают мою руку на его предплечье.
— Пожалуйста, шепчу я. — Я не хочу, чтобы все было так между нами. Я хочу, чтобы мы общались. Чтобы могли узнать друг друга вновь, должным образом — стать друзьями.
Уорнер издает странный гортанный звук. Оставляя несколько футов между нами. — Я прилагаю все усилия, любимая. Но я не знаю, как быть просто твоим другом.
— Не должно быть так: либо все — либо ничего.— Пытаюсь я сказать ему. — Должны быть промежуточные этапы — мне просто нужно время, чтобы понять тебя такого — совершенно другого человека.
— В том то и дело. Его голос звучит неуверенно — Тебе нужно время, чтобы понять меня другого. Тебе нужно время, чтобы исправить свое мнение обо мне.
— Почему это так неправильно?
— Потому что я — не другой человек.— Говорит он жестко. — Я такой же, каким всегда был, и я никогда не менялся. Ты неправильно поняла меня, Джульетта. Ты считаешь меня тем, кем я не являюсь, но это не моя вина. Я не изменился, и не изменюсь.
— Ты уже изменился.
Его челюсть напрягается. — У тебя немало наглости, чтобы с такой уверенностью говорить о том, чего ты не знаешь.
Я сглатываю, тяжело.
Уорнер так близко подошел ко мне, что я боюсь пошевелиться. — Ты как-то раз обвинила меня в том, что я не знаю что такое любовь, — говорит он. — Но ты была не права. Ты можешь обвинить меня лишь в том, что я слишком сильно тебя люблю. — Его глаза такие интенсивные. Такие зеленые. Такие холодные. — Но, по крайней мере, я не отрицаю того, что в моем сердце.
— Ты думаешь – я отрицаю, — шепчу я.
Уорнер опускает глаза. Ничего не говорит.
— Ты не понимаешь, — говорю я ему неуверенным голосом, — я сама не знаю больше, что в моем сердце. Я не знаю, как назвать то, что я чувствую, и мне нужно время, чтобы это понять. Ты хочешь большего прямо сейчас, но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты был моим другом.
Уорнер вздрагивает.
— У меня нет друзей, — говорит он.
— Почему ты не можешь попробовать?
Он качает головой.
— Почему? Почему бы не попробовать…
— Потому что я боюсь,— он наконец-то говорит, дрожащим голосом, — что твоя дружба станет концом для меня
Я застываю на месте, когда дверь его кабинета, хлопнув, закрывается.
Глава 38
Я никогда не думала, что увижу Уорнера в спортивных брюках.
Или кроссовках.
И прямо сейчас, он носит и то, и другое. Плюс футболку.
Теперь, когда наша группа остается в учебном комплексе Уорнера, у меня есть причина ходить за ним попятам, с самого начала его дня. Я всегда знала, что он много работает, но и понятия не имела, сколько времени он тратит на тренировки. Он настолько дисциплинирован, настолько точен во всем. Поразительно.
Он начинает свое утро на велотренажере, заканчивает свои вечера на беговой дорожке. И каждый будний день он прорабатывает разные части тела.
— Понедельники для ног. — Я слушаю, как он объясняет Каслу. — По вторникам я прорабатываю грудь. По средам — плечи и спину. Четверг — для трицепсов и дельтовидных мышц. Пятница — бицепсы и предплечья. И каждый день — брюшной пресс и кардио. Я также провожу большинство выходных, занимаясь стрельбой — говорит он.
Сегодня вторник.
Что означает, что прямо сейчас, я наблюдаю, как он жмет лежа триста пятнадцать фунтов. По три блина по сорок пять фунтов на каждом конце штуки, которая, как сказал мне Кенджи, называется Олимпийским грифом, который весит еще дополнительных 45 фунтов. Я не могу перестать пялиться. Я не думаю, что еще когда-то чувствовала такое сильное влечение к нему за все то время, которое я его знаю.