— Мы может ложиться спать когда нам захочется— говорит он ему. — Может быть после обеда я покажу тебе, как пользоваться велосипедами здесь— говорит он, его голос постепенно исчезает как эхо, когда он и Джеймс исчезают в раздевалке.
После того как Джеймс ушел, все, кажется, выдохнули.
Я сама сталь. Делаю шаг вперед.
— Мне очень жаль— Адам говорит первым, пересекая комнату, чтобы встретится со мной. — Ты даже не представляешь как.
— Адам. Я обрываю его, обеспокоенно. Я должна сказать это, и должна сказать прямо сейчас.
— Кенджи солгал тебе.
Адам останавливается. Замирает.
— Я не плакала из-за тебя— говорю я, задаваясь вопросом, можно ли вообще как—то предоставить эту информацию, не унижая его и не разбивая ему сердце. Я чувствую себя таким монстром. — И я правда, действительно рада видеть тебя здесь, но я не думаю, что мы должны быть вместе больше.
— Ох— произносит он. Облокачивается назад на пятках. Опускает взгляд. — Прямо.
Краем глаза я вижу, как Кенджи смотрит на меня. Он машет рукой, пытаясь привлечь мое внимание, но я все еще слишком на него зла сейчас. Я не хочу говорить с ним, пока не улажу это.
— Адам — я говорю. — Извини.
— Нет— говорит он, подняв руку, чтобы остановить меня. Он выглядит ошеломленным, вроде бы. Странно. — Все в порядке. Правда. Я уже знал, что ты собираешься мне сказать.— Он слегка улыбается, но неловко. — Я догадывался, я намеренно представлял такое развитие событий, чтобы сделать это чувство менее похожим на удар кулаком в живот. Он съеживается. — Но нет. Тем не менее больно чертовски. Он отходит назад, прислоняется спиной к стене. Скользит вниз к полу.
Он не смотрит на меня.
— Откуда ты знал? — спрашиваю я. — Откуда ты знал, что я собираюсь тебе сказать?
— Я рассказал ему, прежде чем ты пришла сюда — говорит Кенджи, делая шаг вперед. Он стреляет в меня острым взглядом. — Я признался. — Я рассказал ему, о чем мы говорили вчера. Все, что ты сказала.
— Тогда почему он еще здесь? — спрашиваю я ошеломленно. Я поворачиваюсь лицом к Адаму. — Я думал, ты сказал, что никогда больше не хочешь видеть меня снова.
— Я никогда не должен был говорить этого, — Адам по-прежнему смотрит в пол.
— Так... ты не против? — спрашиваю я его. — Уорнера?
Адам смотрит с отвращением, так изменившись в одно мгновение. — Ты в своем уме? Я хочу пробить его головой эту чертову стену.
— Тогда почему ты еще здесь? — спрашиваю я его. — Я не понимаю.
— Потому что я не хочу умирать, — говорит он мне. Потому что я сломал голову, пытаясь придумать, как кормить своего младшего брата и пришел только к тому, что это дерьмо, а не решения. Потому что снаружи чертовски холодно, а он голоден, и потому что электричество собираются отключить в ближайшее время, — Адам тяжело дышит. — Я не знал, что еще делать. Так что теперь я здесь, моя гордость смыта в унитаз, в надежде, что я смогу остаться в холостяцкой квартире нового бойфренда своей бывшей девушки, и мне хочется сдохнуть — Он сглатывает. — И я могу перетерпеть это, — говорит он, — если это будет значить, что Джеймс будет в безопасности. Но правда сейчас я все еще жду, что твой говнюк бойфренд неожиданно появится и постарается убить меня.
— Он не мой бойфренд, — говорю я спокойно. — И он не станет тебя убивать. Его даже не волнует то, что ты здесь.
Адам громко смеется. — Чушь, — говорит он.
— Я серьезно.
Адам встает на ноги. Изучает мои глаза. — Ты говоришь мне, что я могу остаться здесь, в его комнате, есть его еду, и просто мне это позволит? — глаза Адама широко раскрыты, недоверчивы. — Ты все еще не понимаешь этого парня. Он не действует так, как ты думаешь, Джульетта. Он не думает как обычный человек. Он долбанный социопат. И ты на самом деле сошла с ума, — говорит он — если думаешь, что это нормально — встречаться с кем-то вроде него.
Я вздрогнула, как ужаленная. — Будь осторожен, когда говоришь со мной, Адам. Я не потерплю твои оскорбления снова.
— Я даже не могу тебе верить, — говорит он. — Я не могу поверить, что ты можешь стоять там и относится ко мне вот так.— Его лицо исказилось чем-то очень непривлекательным.
Гнев.
— Я не пытаюсь причинить тебе боль.
— Возможно, тебе стоило помнить об этом, прежде чем прыгать в объятья к какому-то психу.
— Усмири свою задницу, Кент. — Я слышу резкое предупреждение Кенджи из угла комнаты. — Я думал, ты сказал, что будешь спокоен.
— Я спокоен, — говорит он с горящими глазами, повышая голос. — Я - долбанный святой. Я не знаю никого больше, кто был бы столь же сдержан, как я сейчас. — Он поворачивается ко мне. — Ты лгала мне все время, которое мы были вместе. Ты обманывала меня.
— Нет, я не обманывала.
— Такое дерьмо не случается в одночасье, — кричит он. — Ты не могла разлюбить просто вот так.
— Мы могли, Адам. Я не буду делать этого снова. Ты можешь остаться здесь, — говорю я ему. — Особенно из-за Джеймса. Но ты не можешь остаться здесь и оскорблять меня. Ты не имеешь права.
Адам напрягает челюсть. Хватает свои вещи. И врывается в раздевалку.
Глава 42
— Я тебя убью.
— Он не был таким, когда я навещал его, — говорит мне Кенджи. — Я клянусь. Он был в хорошем настроении. Ему было грустно.
— Да, в общем, очевидно вид моего лица не возвращает ему счастливых воспоминаний.
Кенджи вздыхает. Отводит взгляд. — Мне правда жаль, — говорит он. — Я клянусь. Но он не лгал, Джей. Они были доведены практически до предела, когда я в последний раз навещал их. Кент сказал, что половина их запасов испортилась, потому что он не представлял, что взрыв сломает некоторые полки в их чулане. Некоторые из банок были уже вскрыты и там были грызуны и дерьмо съеденной ими еды. И было чертовски холодно, и ты себе не представляешь, как это угнетало, особенно видеть их такими, и Джеймс…
— Я поняла, Кенджи — я делаю вздох. Опускаюсь на пол. — Правда.
Я поднимаю взгляд, осматриваюсь вокруг. Каждый занят каким-то делом. Бегом или рисованием эскизов, или тренировками, или поднятием тяжестей. Думаю, все уже вымотаны этой драмой.
Никто не хочет больше иметь дело с этим.
Кенджи садится напротив меня.
— Он не может продолжать обращаться со мной вот так, — говорю я, наконец. — И я не буду больше разговаривать с ним на эту тему. Я поднимаю взгляд. — Ты привел его сюда. Он — твоя ответственность. У нас есть три недели, прежде чем мы приведем в действие наш план, и мы уже проделали такой большой путь. Мне нужно иметь возможность приходить сюда и тренироваться каждый день, и я не хочу беспокоиться о его бесконтрольных нападках на меня.
— Я понимаю, — говорит он — Понимаю.
— Хорошо.
— Эй, ты - серьезно? — спрашивает Кенджи. — Ну когда говорила, что Уорнера не беспокоит его присутствие здесь?
— Да. А что?
Кенджи поднимает брови. — Это... странно.
— Однажды, — говорю я ему — ты поймешь, что Уорнер не такой сумасшедший, как ты о нем думаешь.
— Ага,— говорит Кенджи — Или однажды мы нам удастся перепрограммировать этот чип в твоей голове.
— Заткнись, — я смеюсь, толкая его слегка.
— Хорошо. Поднимайся. Пошли. Пора работать.
Глава 43
Алия спроектировала для меня новый костюм.
Мы сидим на матах, как обычно делаем по вечерам, и прямо сейчас Алия показывает нам свои работы.
Я никогда не видела ее такой оживленной.
Она с большей уверенностью разговаривает о содержании своего альбома, нежели о погоде. Она говорит быстро и плавно, описывая детали и размеры, даже обрисовывая в общих чертах материалы, которые нам понадобится, чтобы сделать это.
Костюм будет сделан с использованием углерода.
Углеволокна, если быть точнее. Она пояснила, что углеродные волокна настолько жесткие и абразивные, что их надо будет связать с чем—то очень гибким для того чтобы они стали пригодны для носки, так что она планирует поэкспериментировать с различными материалами. Что-то о полимерах. И о синтетических волокнах Что-то. И о куче других слов, которые я реально не понимаю. Ее эскизы показывают, как углеволокно буквально вплетается в текстиль, создавая прочный и легкий материал, который будет служить в качестве прочной основы, в чем я и нуждаюсь.