Он смеется, его плечи дрожат, когда он это делает. Он переворачивается на спину, вытянув руки по швам.
Боже, как же хорошо он выглядит без одежды.
— Я никогда в жизни не спал так сладко— говорит он тихо. Он улыбается, не открывая глаз.
Ямочки на обеих щеках.
— Я чувствую себя так странно.
— Ты спал очень долго— говорю я ему, сплетая его пальцы с моими.
Он открывает один глаз
— Правда?
Я киваю.
— Уже поздно. Уже 10:30.
Он застывает.
— В самом деле?
Я снова киваю.
— Я не хотела будить тебя.
Он вздыхает.
— Боюсь, мне тогда надо собираться. У Делалью уже, наверное, случилась аневризма.
Пауза.
— Аарон— говорю я неуверенно. — Кто именно этот Делалью? Почему он так заслуживает твоего доверия?
Глубокий вздох.
— Я знаю его уже много—много лет.
— И это...все? спрашиваю я, откинувшись, чтобы посмотреть ему в глаза. — Он знает так много о нас, и о том, что мы делаем, и это меня временами беспокоит. Я думала, ты говорил, что все твои солдаты ненавидят тебя. Для тебя это не подозрительно? Ты не доверяешь ему меньше?
— Да— говорит он тихо — должен был бы.
— Но ты не делаешь этого?
Уорнер встречается со мной глазами. Смягчает голос. — Он отец моей матери, любимая.
Я напрягаюсь мгновенно, дернувшись назад.
Уорнер смотрит в потолок.
— Он — твой дед? Теперь я сижу на постели.
Уорнер кивает.
— Как давно ты знаешь? Я не знаю, как оставаться спокойной в такой ситуации.
— Всю свою жизнь— Уорнер пожимает плечами. — Я знаю его лицо с тех пор как был ребенком, я часто видел его около нашего дома, на заседаниях Восстановления, организованными моим отцом.
Я так ошарашена, что и не знаю что сказать. — Но... ты относишься к нему, как...
— Своему лейтенанту? Уорнер разминает шею. — Ну, да.
— Но он — твоя родня.
Он был назначен в этот сектор моим отцом, и у меня не было оснований полагать что он хоть чем—то отличается от человека, давшего мне свою ДНК. Он никогда не ходил навещать мою маму. Никогда не спрашивал о ней. Никогда не интересовался ей. У Делалью ушло девятнадцать лет, чтобы завоевать мое доверие, я совсем недавно позволил себе эту слабость., потому что был в состоянии чувствовать его искренность постоянно на протяжении лет.— Уорнер делает паузу. — И хотя мы и достигли некоторого уровня близких отношений, он никогда, никогда не признает наше родство—
— Но почему нет?
— Потому что он не более мой дед, чем я сын своего отца—
Я смотрю на Уорнера достаточно долго, прежде, чем понимаю, что нет смысла продолжать этот разговор. Потому что я думаю, я понимаю. Между ним и Делалью нет ничего больше, кроме странного формального уважения друг другу. И только то, что вы связаны кровью, не делает вас семьей.
Я знаю.
— Так ты сейчас уйдешь? шепчу я, жалея даже о том, что подняла тему Делалью.
— Не прямо сейчас— он улыбается. Касается моей щеки.
Мы оба молчим.
— О чем ты думаешь? спрашиваю я.
Он наклоняется, целует меня так нежно. Качает головой.
Я касаюсь кончиком пальца его губ. — Здесь есть тайны— говорю я. — Я хочу их.
Он пытается укусить меня за палец.
Я отдергиваю его.
— Почему ты так хорошо пахнешь? спрашивает он, еще улыбаясь, уходя от ответа на мой вопрос. Он наклоняется снова, оставляя легкие поцелуи вдоль моего подбородка. Это сводит меня с ума.
— Я украла твое мыло— говорю я ему.
Он поднимает брови.
— Извини— я чувствую, что краснею.
— Не переживай— говорит он внезапно так серьезно. — Ты можешь брать все что захочешь.
Можешь взять все это.
Я застигнута врасплох, так тронута искренностью в его голосе. — Правда? спрашиваю я. — Потому, что мне понравилось то мыло.
Он усмехается надо мной. Его глаза озорные.
— Что?
Он качает головой. Срывается. Выскальзывает из кровати.
— Аарон.
— Я сейчас вернусь— говорит он.
Я смотрю, как он направляется в ванну. Слышу как открывается кран, и поток воды наполняет ванную.
Мое сердце начинает стремительно биться.
Он возвращается в комнату, и я цепляюсь за край одеяла, уже протестуя тому, что как я думаю, он собирается сделать.
Он тянет за одеяло. Наклоняет голову ко мне.
— Отпусти, пожалуйста.
— Нет.
— Почему нет.
— Что ты собираешься сделать? спрашиваю я.
— Ничего.
— Лжец.
— Все хорошо, любимая— Его глаза дразнят меня. — Не стесняйся.
— Здесь слишком светло. Выключи свет.
Он громко смеется. Срывает одеяло с кровати.
Я кусаю назад крик.
— Аарон.
— Ты прекрасна— говорит он. — Каждый дюйм тебя. Прекрасен— говорит он снова. — Не прячься от меня.
— Беру свои слова обратно— говорю я, паникуя, прижимая подушку к телу. — Не нужно мне твое мыло, беру свои слова обратно.
Но потом он вырывает подушку из моих рук, берет меня в охапку, и уносит.
Глава 57
Мой костюм готов.
Уорнер убедился, что у Уинстона и Алии есть все, что им нужно для его создания, и хотя я каждый день понемногу видела, как они его создавали, я бы никогда не подумала, что все эти различные материалы превратятся в это.
Это похоже на змеиную кожу.
Материал одновременно и черный и металлически—серый, но переливается золотым при определенном освещении. Рисунок двигается, когда я что-нибудь делаю, и это ошеломительно, как нити сходятся в одной точке и расходятся, словно переплетаясь вместе и затем разъединяясь.
Он сидит на мне так, что мне одновременно и неудобно и спокойно, он облегающий и немного жесткий на первый взгляд, но как только я начинаю двигаться в нем, я понимаю, сколько скрытой эластичности в нем. Все это кажется странно нелогичным. Этот костюм еще легче, чем тот, что был у меня прежде — я едва чувствую, что на мне Что-то одето — и в то же время я чувствую, что он намного более прочный, более крепкий. Я чувствую, что могла бы остановить нож в этом костюме. Или меня бы могли протащить милю по тротуару в нем.
Также у меня есть новые сапоги.
Они очень похожи на мои старые, но теперь они доходят до голени, а не до лодыжки. Они плоской подошве, эластичные и беззвучные, когда я хожу в них.
Я не просила перчаток.
Я сгибаю свои голые руки, хожу вдоль комнаты, туда и обратно, сгибая колени, и привыкая к ощущениям от ношения нового костюма. У него другая цель. Мне не надо больше скрывать свою кожу от каждого. Мне только нужно увеличить свою силу.
Я чувствую себя так хорошо.
— Это тоже для тебя— говорит Алия, светясь и краснея. — Я думаю, тебе понадобится новый комплект. Она протягивает точные копии кастетов, которые она делала для меня однажды.
Которые я потеряла. Потеряла в бою.
Они больше, чем что—либо еще, значат так много для меня. Это как второй шанс.
Возможность сделать все правильно. — Спасибо— я говорю ей, надеясь, что она знает, как сильно я ей благодарна.
Они точно повторяют контуры суставов, сгибаясь вместе с моими пальцами.
Я поднимаю глаза. Оглядываюсь.
Каждый разглядывает меня.
— Что вы думаете? — спрашиваю я.
— Твой костюм выглядит также, как и мой— хмурится Кенджи. — Я должен быть один в черном костюме. Почему у тебя не может быть розового костюма? Или желтого?
— Потому что мы, не долбанные Power Rangers— говорит Уинстон, закатывая глаза.
— Какие к черту Power Rangers? огрызается Кенджи.
— Я думаю, это выглядит восхитительно— говорит Джеймс, улыбаясь во весь рот. — Ты смотришься круче, чем раньше—
— Да, действительно круто— говорит Лили — Мне нравится.
— Это ваша лучшая работа, ребята— говорит Брендан Уинстону и Алие. — Правда. И кастеты ...— говорит он, показывая на мои руки. — Они просто... они дополняют образ, я думаю — это блестяще.
— Вы смотритесь очень впечатляюще, мисс Ферарс— говорит Касл мне. — Я думаю, это костюм вам очень идет.