Со свойственной ему энергией император воспользовался своим пребыванием для того, чтобы проинспектировать резервные батальоны и посетить различные учреждения Одессы. Затем он пожелал посетить верфи Николаева, и поднялся на борт корвета, который должен был плыть на буксире парового катера, императрица сопровождала его. В момент приготовления к отъезду из Варны прибыл адъютант с новостью о том, что в ходе ожесточенного боя перед этой крепостью был опасно ранен князь Меншиков. Неприятельское ядро пролетело у него между ног и вырвало в этом месте плоть, что поставило его жизнь под угрозу. Необходимо было немедленно позаботиться о его замене.
Константин Христофорович Бенкендорф с женой Натальей Максимовной, урожденной Алопеус.
Император уполномочил меня сделать соответствующее предложение графу Воронцову и прибыть с его ответом в Николаев, куда я должен был наземным путем прибыть в то же время, что и он по воде. По существу переговоры были легкими, граф с удовольствием принял предложение и на следующий же день он прибыл к месту своего нового назначения. Я отвез эту новость в Николаев, что окончательно уверило императора в успехе осады Варны. Он во всех деталях осмотрел сооружения этого важного арсенала нашего черноморского флота, который был основан князем Потемкиным и во многом усовершенствован знаниями и усердием адмирала Грейга, который с необыкновенной энергией работал там на протяжении двух десятков лет.
Здесь все было поставлено на широкую ногу и хорошо управлялось — Артиллерийская и Кораблестроительная школы, склады и стройки. Созданный в пустыне по воле могущественного фаворита Екатерины город быстро рос, его украшали красивые здания, церкви, проспекты. Все здесь свидетельствовало о созидающей силе гения и могущества России. После двухдневного пребывания в городе, в самую прекрасную погоду мы вновь взошли на борт, на буксире у парового катера наш изящный корвет величественно прошел перед завоеванным берегом Очакова и Кинбурна. С гордостью вспоминаешь о родившейся здесь славе Суворова, который сбросил в море огромный турецкий десант, здесь еще видны старинные башни, указывавшие на расположение этой крепости, служившей передовым постом османского владычества, которая пала перед храбростью и кровью, пролитой нашими доблестными солдатами. Батареи форта Кинбурна и Очакова артиллерийскими залпами приветствовали императорский флаг. К вечеру поднялся сильный встречный ветер, от которого императрице стало плохо, из-за чего все плавание потеряло всякое очарование. Только к утру, после сильной качки, мы бросили якорь перед Одессой.
Я был совершенно не готов к той обжигающей боли, которая меня ожидала. Тот же адъютант, который привез известие о ранении князя Меншикова, сообщил о гибели моего замечательного брата. Император, не пожелавший сообщить мне об этом при отъезде, взял на себя эту печальную обязанность в день нашего возвращения. Несмотря на все его заботу и мягкость, с которыми он сообщил мне эту ужасную весть, она потрясла меня до глубины души и отняла все физические и моральные силы. Я был безутешен и ушел к себе для того, чтобы выплакаться и предаться скорби. Мой несчастный брат стал жертвой болезни, явившейся следствием тягот войны. В Праводах, где он командовал отрядом, не было ни врачей, ни медицины, и он умер от отсутствия лечения. У него остались сын и дочь, после смерти матери его сын жил в Петербурге у моей жены, куда через несколько месяцев приехала из Штутгарта и его дочь, жившая там под присмотром гувернантки. В Штутгарте находилась могила жены моего брата, он завещал похоронить его рядом с ней, его тело было перевезено и захоронено в том месте, где он построил памятник своей любимой супруге. Для того чтобы сделать ему гроб в Праводах использовали свинец из местной мечети, таким образом, мой брат покоится в Штутгарте в гробу из свинца, который был взят в неприятельском городе, где окончилась его служба и его жизнь.
Императорская гвардия вышла из Петербурга в конце зимы и быстро двигалась к театру военных действий. Командовавший гвардией великий князь Михаил покинул ее только для того, чтобы руководить осадой крепости Браилов и последовать за императором по другую сторону Дуная. Через несколько дней после своего прибытия в Одессу он выехал навстречу гвардии, которая уже перешла мост у Сатановы и имела приказ двигаться к Варне. Желая прибыть туда в это же время, император расстался с императрицей и вновь поднялся на борт фрегата, который доставил его в Одессу. После обеда в присутствии всего собравшегося населения, которое желало своему государю счастливого плавания, якорь был поднят и поставлены паруса. Вскоре Одесса скрылась из наших глаз, и очень свежий ветер, казалось, дал возможность высчитать продолжительность плавания. Но к восходу солнца переменивший к тому времени направление ветер превратился в ненастье. Вместо того чтобы выиграть время, мы его проиграли. Лавировать было бесполезно, капитан предсказывал несколько дней встречного ветра и он предложил вернуться в Одессу для того, чтобы избежать несчастных случаев в непогоду. В нетерпении оказаться в Варне император решил ехать туда по суше и приказал вернуться к Одессе. Ветер дул так неистово, что было почти невозможно поставить паруса.