С въездом моим в Кутаисскую губернию, я увидел местность для меня новую и весьма красивую, как по богатству и многообразной ее растительности, так по способу устройства имеретинских деревень, очень оригинальному: деревни состоят, из деревянных домиков и рассеяны отдельными хуторами, при коих весь участок каждого хозяина особенно обгорожен. Я имел первый ночлег у протоиерея и благочинного, отца Кайхосро Церетели, почтенного, гостеприимного старика, принадлежащего к одной из лучших имеретинских фамилий. Эта фамилия весьма древняя. Но словам князей Церетели, предки их вышли из Дагестана уже более тысячи лет тому. Все члены ее уходили с последним царем имеретинским в Турцию, но возвратились в 1825-м году. Во время моего проезда, один из них был Кутаисским губернским предводителем. Я остался очень доволен знакомством с отцом протоиереем и ласковым его приемом.
На другой день я выехал в Кутаис, путем постоянно красивым и интересным, в виду Кавказских гор с возвышавшимся над ними величественным Эльбрусом. Дорогой я встретил тогдашнего Кутаисского военного губернатора, князя Гагарина, человека хорошего и полезного на этом месте, сделавшегося несколько лет спустя, жертвою сумасбродства Сванетского князя Дадешкилиани, который заколол его кинжалом в его кабинете, за то, что правительство нашло неудобным дальнейшее пребывание этих князей в их Сванетском владении, и распорядилось о удалении их в Россию. Как известно, Дадешкилиани был расстрелян. Вообще же эти, вынуждаемые необходимостью, удаления некоторых местных князей из их владений вознаграждались русским правительством так щедро, что выгода значительно превышала потерю. Князь Гагарин, встретившись со мною, ехал осматривать вновь созидаемую дорогу, о которой я говорил, и, еще не видев ее, уже весьма основательно сомневался в возможности ее существования. Верст 40 с небольшим не доходя до Кутаиси, эта дорога выходила на старую же, искусственную. Чрез реку Куру я переправлялся на пароме, близ уездного города Шаропань. Он был когда-то действительно городом, известным в древности, но в настоящее время состоял из одного дома, где помещалось уездное управление, и из шести хижинок, с двумя десятками жителей, представлявших все его народонаселение. Переночевав на почтовой станции, которая, надобно заметить, отличалась лучшим устройством нежели все станции в прочих местах края, я прибыл на другое утро в Кутаис.
Этот город отличается чрезвычайно живописным местоположением; особенно его украшают роскошная растительность и славная река Рион. Что касается до построек, то множество уродливых жидовских жилищ очень его безобразят. Из казенных зданий, вполне оконченных тогда было совсем немного. Чрез реку Рион устроен хороший мост; есть и хороший бульвар, а вблизи от него строилась соборная церковь, доныне еще неоконченная. Дома обывателей из имеретин и армян почти все незначительны, особенно на правом берегу Риона, где только и заслуживают внимания развалины древних строений, как например великолепные остатки храма, построенного царем Багратом еще в XI столетии, следовательно одновременно с Софийским собором в Киеве. Храм уничтожился при смутах и неприятельских нашествиях, громивших Имеретию еще в 1070 году. Вид отсюда превосходный. Весь город виден за рекою со всеми его окрестностями и любопытным монастырем Гелати. В этот монастырь и другой, по соседству с ним. Мацамети, в десяти верстах от города, я ездил, и любовался прелестным местоположением и видами их. Они оба описаны подробно в путешествии по Грузии А. Е. Муравьева. Жаль, что в Мацамети древняя церковь испорчена новым куполом и колокольнею, вовсе не гармонирующими с старинною архитектурою.
Служебные мои занятия в Кутаисской губернии состояли преимущественно в обозрении церковных имении, долженствовавших поступит в казенное ведомство. Я нашел имения и дела по ним еще в большем хаосе нежели в Грузии и, к тому же, совершенно своеобразного вида, ибо по причине этого хаоса все сведения о состоянии церковных имений в Имеретии, Гурии и Мингрелии находились в невообразимой запутанности и непроницаемой темноте. Везде в этом крае видишь богатую природу, но крайне бедное устройство и почти полнейшее отсутствие всякой промышленности. Здесь еще более чем в Грузии, в видах улучшения быта народонаселения, ничего нельзя предпринять до генерального размежевания, которое конечно надобно произвести по предварительном и тщательном исследовании местности.